26 июня 1718 года умер сын Петра Первого от первой жены царевич Алексей.

Имя царевича Алексея , осужденного на смерть по приказу отца, царя Петра I, окружено массой домыслов и слухов. Ученые все-то спорят, был ли он на самом деле инициатором подготовки захвата власти в России, или же стал невольным заложником своего окружения, недовольного политикой монарха. Нет ясности и в том, как он скончался.Родился царевич 18 (28 по н.с.) февраля 1690 года в селе Преображенском. Появление на свет сына Петр I встретил с радостью, хотя его отношения с женой, царицей Евдокией Федоровной, были к этому времени уже не безоблачными.О детских годах царевича известно не так уж много. Его воспитанием занимались мать и бабушка, царица Наталья Кирилловна. У самого Петра для сына времени практически не оставалось. В первые годы жизни царевича его отца больше интересовали воинские забавы в Преображенском, затем строительство флота, обустройство державы и военные походы на юг, чтобы отвоевать Азов.В 1698 году мать царевича была пострижена в монахини, а мальчика забрала на воспитание сестра Петра, царевна Наталья. Но уже через год Петр решил серьезно заняться обучением и воспитанием сына, поручив Алексея заботам немца Нейгебауера. Видимо, деятельность воспитателя, на которого царю жаловались Меншиков и приближенные Алексея, Петра не удовлетворяла. В начале 1703 года царевичу подобрали нового воспитателя, барона Гюйссена.По свидетельству Гюйссена, царевич был доброжелателен, способен и прилежен в учебе. В это время Петр стараться приблизить сына к себе, брал его в поездки в Архангельск, в военные походы к Ниеншанцу и Нарве. Видимо, душевности в отношении к сыну Петру все же не хватало, а военные заботы отца особого отклика у Алексея не находили.В 1705 году, когда царевичу исполнилось 15 лет, он вообще остался без опытных наставников. Его окружение составляли Нарышкины, Колычевы и духовные лица, многие из которых открыто выражали неудовольствие политикой царя. Рядом с царевичем появились и иностранцы, но отнюдь не из числа ближайших соратников Петра. Именно в этот период Алексей, которому постоянно напоминали о трагической судьбе матери и сетовали на попрание исконных русских порядков, стал все больше отдаляться от отца.

Петр же, видевший в сыне восприемника своих трудов, старался ввести его в курс государственных задач, стал давать ему различные задания, которые особого отклика в душе Алексея не находили. Судьбу сына, в том числе и женитьбу, царь стремился решать сам, не особо считаясь с мнением наследника престола.В 1710 году Петр отправил сына за границу. Главной целью поездки стало не обучение наукам и подготовка к государственной деятельности, а женитьба. И в этот раз мнение сына царь учитывать не стал, так как невеста была уже выбрана, а предварительные условия брака согласованы. Вырвавшись из России, Алексей с головой ушел в беззаботную жизнь польского двора, благо нашелся компаньон и наставник - польский принц. Но Петр быстро прекратил эту вольготную жизнь, ускорив заключение брака сына с принцессой Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской, который состоялся в октябре 1711 года. Долго находиться в обществе молодой жены царь Алексею не дал. Из Вольфенбюттеля он отправил его сначала в Померанию, где шли боевые действия, затем последовали новые поручения, в большинстве своем связанные с продолжавшейся Северной войной. Даже в Россию Шарлотте пришлось ехать одной, супруг в это время контролировал строительство кораблей на Ладоге. Естественно, что такое отношение отца Алексей воспринимал болезненно.

Семейная жизнь у Алексея не складывалась, хотя в 1714 году у его супруги родилась дочь, которую нарекли в честь прабабушки Натальей, а в следующем году сын, названный в честь деда Петром. Вскоре после рождения сына Шарлотта скончалась. Кронпринцессу, этот титул дал Шарлотте Петр по приезде её в Россию, погребли в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Дети царевича Алексея Петр и Наталья в детстве, в образе Аполлона и Дианы (художник Луи Каравак, 1722 г.)

После рождения сына и смерти жены отношения у Алексея с отцом окончательно обострились. Во многом это связано с тем, что царица Екатерина, ставшая к этому времени законной супругой Петра I, родила сына, которому царь склонялся передать престол в обход старшего сына. Не в последнюю очередь это связано с тем, что Петр не видел в старшем сыне человека, способного продолжить его дело. Естественно, что определенную роль сыграла и Екатерина, которой хотелось видеть на престоле своего сына. Алексей не решился противостоять отцу в России, и под воздействием окружения, склонявшего его к решительным действиям, бежал в 1717 году в Вену, откуда был переправлен австрийцами в Неаполь. Возможно, Петр простил бы сыну самовольный отъезд за границу и даже возможные переговоры о помощи для захвата власти в России после смерти царя. Похоже, что насильственно свергать отца Алексей не собирался, но его надежды не были лишены почвы. Петр в это время серьезно болел, а на военную помощь от европейских монархов вполне можно было рассчитывать.

Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. 1871. Ге Н.Н.

Русская разведка и в те времена работала неплохо, вскоре место пребывания сына стало известно Петру. К Алексею был отправлен посланник царя, передавший ему письмо от Петра, в котором мятежному царевичу обещалось прощение вины в случае возвращения в Россию: «Буде же побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить».

Алексей вернуться отказался, тогда Петр продемонстрировал, что слов на ветер не бросает, а обещание не оставлять «всех способов» - не пустой звук. Путем подкупа и сложных политических интриг Алексея заставили вернуться в Россию. Петр лишил сына права на престолонаследие, но пообещал прощение в случае признания вины и выдачи всех участников заговора: «Понеже вчерась прощение получил на том, дабы все обстоятельства донести своего побегу и прочего тому подобного; а ежели что утаено будет, то лишён будешь живота».

Трудно сказать, как бы поступил Петр в случае подробного раскрытия сыном всех обстоятельств побега. Велика вероятность, что Алексея в этом случае отправили бы в монастырь. Но свою вину царевич попытался значительно уменьшить, во всем обвиняя приближенных. Это было с его стороны ошибкой. О непредвзятости следствия теперь судить трудно, но оно доказало, что Алексей скрыл ведение переговоров о привлечении к захвату власти австрийской армии и свое намерение возглавить возможный мятеж русских войск. Все это он подтвердил, хотя, если верить материалам следствия, на том этапе пытки к нему не применялись. Кстати, информация о том, что он вел переговоры о военной помощи и со Швецией, с которой Россия находилась в состоянии войны, на следствии не всплыла. Об этом стало известно значительно позже.

Но и того, что было доказано и подтверждено самим царевичем, хватило, чтобы осудить его на смерть как изменника в соответствии с действовавшими тогда в России законами. Официально было объявлено, что Алексей умер 26 июня 1718 года от удара (сердечного приступа) в Петропавловской крепости, полностью раскаявшись в содеянном. Однако имеются документально подтвержденные сведения, что уже после вынесения приговора Алексея пытали, стремясь получить дополнительную информацию о вовлеченных в заговор. Возможно, царевич скончался, не выдержав пытки. Не исключено, что он был тайно убит тюремщиками по указанию царя. Похоронили царевича Алексея в Петропавловском соборе, где за несколько лет до этого упокоилась его супруга.

Судьба оказалась безжалостной и к детям царевича. Наталья прожила всего 14 лет и умерла в 1728 году. Сын Алексея, Петр, 6 (17) мая 1727 года взошел на престол после смерти Екатерины I, став императором всероссийским. В раннем детстве Петр II не пользовался вниманием и заботой деда, очевидно, усматривавшего в своем внуке потенциального носителя того же антиреформаторского начала, которое воплощал Царевич Алексей. Преемница Петра I на Престоле Императрица Екатерина I, понимая необходимость учитывать законные интересы последнего мужского представителя Дома Романовых, указала его в Завещании своим первоочередным Наследником. Император Петр II вступил на Престол 6/19 мая 1727. За воспитание молодого Государя взялись теперь «птенцы гнезда Петрова» - архиепископ Феофан (Прокопович) и барон А. Остерман. Светлейший князь А. Меншиков, стремясь укрепить собственное положение, желал устроить свадьбу Императора со своей дочерью Марией. 24 мая/6 июня 1727 состоялось обручение. Но вскоре Петр II, недовольный постоянной опекой А. Меншикова, воспользовался поддержкой клана князей Долгоруковых и сослал некогда могущественного временщика вместе со всей семьей в г. Березов. Двор Императора в конце 1727 переехал из Санкт-Петербурга в Москву, где 24 февраля/8 марта 1728 в Успенском соборе Московского Кремля совершилась коронация. Пользуясь юностью и неопытностью Петра II, князья Долгоруковы отвлекали его от государственных дел всевозможными увеселениями, охотой и путешествиями. Несмотря на это, Император начинал проявлять интерес к политике. По свидетельству современников он обладал прекрасным умом, душой был очень сердечен, а внешне красив собой и величав. Государь действительно отчасти оправдал опасения Петра I Великого в смысле желания восстановить некоторые стороны старомосковской жизни. Но он ни в коей мере не намеревался искоренить то положительное, что оставил после себя Император-Преобразователь. В царствование Петра II ликвидировали репрессивный Преображенский Приказ, упорядочили взимание подушной подати, Украине предоставили большую автономию и даже восстановили власть Гетмана, лифляндскому дворянству разрешили собираться на Сейм. Государь ревностно относился к вопросам церковного благочиния и запретил духовенству носить светскую одежду. Петр II любил и почитал свою бабушку Царицу Евдокию Феодоровну и разрешил ей переехать из Ладожского монастыря в московский Новодевичий. Долгоруковы стремились обвенчать Императора с княжной Е. Долгоруковой, но и этой свадьбе не суждено было состояться, на сей раз из-за трагической случайности. На Праздник Крещения 1730 во время Великого водосвятия Петр II простудился и из-за ослабления организма вскоре заразился оспой. Вначале болезнь считали неопасной, но внезапно она приобрела тяжелую форму. Когда стало ясно, что Государь находится при смерти, князья Долгоруковы предприняли попытку захватить власть и провозгласить Наследницей Престола его невесту, но не были поддержаны в этом другими представителями аристократии. Император Петр II скончался в Москве, будучи без сознания и поэтому не оставив указаний о дальнейшем престолонаследии. Погребен в Архангельском соборе Московского Кремля. С его кончиной угасла прямая мужская ветвь Дома Романовых. Отныне Престол мог переходить только по женским линиям .

Продолжение конфликта

Малолетние дети Алексея Петровича стали не единственным пополнением в царской семье. Сам правитель вслед за своим нелюбимым сыном обзавелся очередным чадом. Ребенка назвали Петром Петровичем (его матерью была будущая Екатерина I). Так внезапно Алексей перестал быть единственным наследником своего отца (теперь у того был второй сын и внук). Ситуация ставила его в двусмысленное положение.

Кроме того, в жизнь нового Санкт-Петербурга явно не вписывался такой персонаж, как Алексей Петрович. Фото его портретов показывает человека немного болезненного и нерешительного. Он продолжал исполнять государственные поручения могущественного отца, хотя и делал это с явной неохотой, что снова и снова злило самодержца.

Еще будучи на учебе в Германии, Алексей попросил у своих московских друзей прислать ему нового духовника, которому он мог бы откровенно исповедоваться обо всем том, что беспокоило молодого человека. Царевич был глубоко верующим, но в то же время очень боялся шпионов отца. Однако новый духовник Яков Игнатьев действительно был не из ставленников Петра. Однажды Алексей в сердцах сказал ему о том, что ждет смерти отца. Игнатьев ответил, что того же хотят многие московские друзья наследника. Так, совершенно неожиданно, Алексей нашел себе сторонников и встал на путь, который привел его к гибели.

Трудное решение

В 1715 году Петр отправил своему сыну письмо, в котором поставил его перед выбором - либо Алексей исправляется (то есть начинает заниматься армией и принимает политику отца), либо отправляется в монастырь. Наследник оказался в тупике. Ему не нравились многие начинания Петра, в том числе его бесконечные военные кампании и кардинальные перемены жизни в стране. Это настроение разделяли многие аристократы (в основном из Москвы). В элите действительно существовало неприятие поспешных реформ, но на открытый протест никто не решался, так как участие в любой оппозиции могло закончиться опалой или казнью.

Самодержец, поставив ультиматум сыну, дал ему время на то, чтобы обдумать свое решение. Биография Алексея Петровича имеет немало подобных двусмысленных эпизодов, но эта ситуация стала судьбоносной. Посоветовавшись с приближенными (в первую очередь с начальником Петербургского адмиралтейства Александром Кикиным), он решился бежать из России.

Бегство

В 1716 году из Санкт-Петербурга в Копенгаген отправилась делегация, во главе которой стоял Алексей Петрович. Сын Петра должен был в Дании увидеться со своим отцом. Однако, находясь в польском Гданьске, царевич внезапно поменял маршрут и фактически бежал в Вену. Там Алексей стал вести переговоры о политическом убежище. Австрийцы отправили его в укромный Неаполь.

План беглеца заключался в том, чтобы дождаться смерти тогда болевшего российского царя, а после этого вернуться в родную страну на престол, если нужно, то с иностранным войском. Алексей рассказал об этом позже на следствии. Однако нельзя с уверенностью принимать эти слова за истину, так как из арестованного просто выбивали необходимые показания. По свидетельствам австрийцев, царевич находился в истерике. Поэтому с большей вероятностью можно утверждать, что он отправился в Европу от отчаяния и страха за свое будущее.

В Австрии

Петр быстро узнал о том, куда бежал его сын. В Австрию тут же поехали верные царю люди. Главой важной миссии был назначен опытный дипломат Петр Толстой. Он доложил австрийскому императору Карлу VI, что сам факт присутствия Алексея на земле Габсбургов является пощечиной России. Беглец выбрал Вену из-за своих родственных связей с этим монархом по своему недолгому браку.

Возможно, Карл VI в других обстоятельствах и защитил бы изгнанника, но в то время Австрия воевала с Османской империей и готовилась к конфликту с Испанией. Получить в подобных условиях такого могущественного врага, как Петр I, императору совсем не хотелось. Кроме того, сплоховал и сам Алексей. Он вел себя панически и явно не был уверен в себе. В итоге австрийские власти пошли на уступки. Петр Толстой получил право увидеться с беглецом.

Переговоры

Петр Толстой, встретившись с Алексеем, стал использовать все возможные методы и ухищрения, чтобы вернуть его на родину. В ход шли добросердечные заверения, что отец простит его и позволит жить свободно в собственном имении.

Посланник не забывал и о ловких намеках. Он убеждал царевича, что Карл VI, не желая портить отношения с Петром, в любом случае не станет его укрывать, и тогда Алексей точно окажется в России в качестве преступника. В конце концов, царевич согласился вернуться в родную страну.

Суд

3 февраля 1718 года Петр и Алексей встретились в Московском Кремле. Наследник плакал и умолял о прощении. Царь сделал вид, что не будет гневаться, если сын откажется от престола и наследства (что тот и сделал).

После этого начался суд. Сначала беглец выдал всех своих сторонников, «подговоривших» его на опрометчивый поступок. Последовали аресты и закономерные казни. Петр хотел видеть во главе заговора свою первую жену Евдокию Лопухину и оппозиционное духовенство. Однако следствие выяснило, что царем было недовольно гораздо большее количество людей.

Смерть

Ни одна краткая биография Алексея Петровича не содержит точных сведений об обстоятельствах его гибели. По итогам расследования, которое вел все тот же Петр Толстой, беглеца приговорили к смертной казни. Однако она так и не состоялась. Алексей скончался 26 июня 1718 года в Петропавловской крепости, где его держали во время суда. Официально было объявлено, что с ним случился припадок. Возможно, царевича убили по тайному приказу Петра, а может быть, он умер сам, не перенеся пережитых на следствии пыток. Для всесильного монарха казнь собственного сына была бы слишком позорным событием. Поэтому есть основания предполагать, что он поручил расправиться с Алексеем заранее. Так или иначе, но правды потомки так и не узнали.

После смерти Алексея Петровича сложилась классическая точка зрения о причинах случившейся драмы. Она заключается в том, что наследник попал под влияние старой консервативной московской знати и враждебного царю духовенства. Однако, зная все обстоятельства конфликта, нельзя называть царевича предателем и при этом не иметь в виду степень вины самого Петра I в трагедии.

От брака с Е. Ф. Лопухиной.

С самого своего рождения Алексей Петрович воспитывался без внимания со стороны отца и, как он сам впоследствии признавался, «со младенчества моего несколько жил с мамою и с девками, где ничему иному не учился, кроме избных забав, а больше научился ханжить, к чему я и от натуры склонен». Однако после ссылки матери в суздальский Покровский монастырь (1698) его воспитанием занималась царевна Наталья Алексеевна, которая приходилась ему теткой по отцу, а его образование было поручено сначала Н.Вяземскому, а затем барону Г.Гюйссену, который разработал обширную программу образования царевича, воплощенную в жизнь лишь отчасти, поскольку Гюйссен одновременно выполнял различные дипломатические поручения царя и подолгу бывал в отъезде. В результате Алексей Петрович не получил систематического образования, хотя свободно владел немецким и отчасти французским языками, знал основы математики и фортификации. Будучи от природы человеком достаточно способным, он вместе с тем был ленив, в чем сам признавался: «труда никакого понести не могу». Эти черты царевича в полной мере проявились, когда отец стал приобщать его к государственным делам.

Начало конфликта Алексея Петровича с отцом

В 1702 Петр взял сына с собою в Архангельск, а в 1704 Алексей Петрович участвовал в осаде Нарвы и торжествах по случаю ее взятия. В 1707 он был послан в Смоленск для заготовки провианта и фуража, затем получил задание надзирать за укреплением Москвы, а после подобрать рекрутов для пяти новых полков. Сознавая, что царевич еще слишком молод для выполнения столь отвественных поручений, Петр, подстраховываясь, одновременно давал аналогичные задания другим лицам, с которых в основном и спрашивал за их исполнение. Однако до царя доходили слухи о нерадивости Алексея, о его праздном времяпрепровождении, что привело в 1708 к конфликту между отцом и сыном, с трудом улаженному второй женой царя Екатериной (будущая императрица Екатерина I ). В эти годы вокруг Алексея Петровича складывается собственный круг по образцу «Всепьянейшего собора» Петра I (схожие клички, стиль поведения), но отличавшийся бездеятельностью, отстраненностью от государственных дел. Для переписки друг с другом члены этого интимного кружка царевича использовали шифры. Душой компании был духовник царевича Яков Игнатьевич, имевший на него сильное влияние. Надеявшееся на свое возвышение после воцарения Алексея Петровича, его окружение старательно настраивало своего патрона против отца и его реформаторской деятельности. Свои надежды связывали с Алексеем и те деятели петровского времени, кто критически оценивал преобразования Петра по идейным соображениям. Сам же царевич, по-видимому, не имел ни определенной политической программы, ни твердых убеждений, но тяготился деспотичным и жестоким характером отца и его правлением.

Развитие конфликта с Петром I

В 1709-12 Алексей Петрович путешествовал по Европе, учился в Дрездене, а в 1711 по настоянию царя женился на принцессе Софье-Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской (в православном крещении Евдокия), после чего без особого успеха выполнял поручение отца по заготовке провианта на территории Речи Посполитой. Отношения с женой у него не сложились, его образ жизни не изменился. В 1714 у него родилась дочь Наталья, а затем сын Петр (будущий император Петр II ). Вскоре после этого Евдокия умерла. Буквально накануне ее смерти Петр I обратился к сыну с письмом, в котором грозил ему, что, если он не изменит своего поведения, то будет лишен наследства, «ибо за мое отечество и людей живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя непотребнаго пожалеть?». Cпустя десять дней после написания этого письма Екатерина родила царю сына Петра - Алексей Петрович ответил отцу отказом от претензий на престол в пользу новорожденного брата. Однако спустя три месяца он получил от царя «Последнее напоминание еще», в котором был поставлен перед выбором: «или отмени свой нрав... или будь монах». На бумаге Алексей согласился на монашество, но никаких реальных шагов по исполнению своего обещания не сделал. В августе 1716 отец предъявил Алексею Петровичу ультиматум: либо отправляться в действующую армию, либо в монастырь.

Бегство царевича за границу

Оказавшись в сущности в безвыходном положении и не желая, видимо, на самом деле ни официально отказываться от престола, ни постричься в монахи, царевич бежал за границу под покровительство австрийского императора, женатого на сестре его покойной жены. В Австрии он получил политическое убежище, но, как только о его бегстве стало известно при русском дворе, послу в Вене А. П. Веселовскому было поручено разыскать царевича и сделать все для его возвращения. В помощь ему был послан сперва А. И. Румянцев, а затем П. А. Толстой. Алексей Петрович был обнаружен в Неаполе, и с помощью угроз, уговоров и обещаний полного прощения Толстому и Румянцеву удалось добиться его согласия вернуться в Россию. При этом Толстой обещал царевичу, что ему будет позволено жить в деревне с его любовницей, крепостной девкой Евфросиньей.

Гибель царевича Алексея Петровича

В феврале 1718 Алексей Петрович был привезен в Москву, где состоялась церемония его отречения от престола и примирения с отцом. Тем не менее уже на следующий день в нарушение данных Петром сыну обещаний было начато следствие с целью выявления сначала тех, кто способствовал бегству царевича за границу, что считалось изменой, а затем (на основании полученнных от Алексея Петровича показаний) по делу об антигосударственном заговоре. В ходе следствия (для его проведения было специально создано особое учреждение - Тайная канцелярия) было арестовано несколько десятков человек, подвергнутых жестоким пыткам и казням. В июне 1718 Алексей Петрович был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. По некоторым данным в его пытках участвовал сам Петр I, самолично загонявший сыну иголки под ногти . 24 июня 1718 специально образованный Верховный суд из высших военных и гражданских чинов приговорил царевича к смертной казни , а 26 июня при невыясненных до конца обстоятельствах он погиб. По всей видимости он был тайно убит по приказу царя, который на следующий день после смерти сына торжественно отпраздновал годовщину Полтавской битвы.

А. Б. Каменский

Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Официальная версия

27 июня 1718 года Санкт-Петербург торжественно праздновал очередную, девятую годовщину победы в Полтавской битве. По Неве перед Летним дворцом Петра I прошли украшенные флагами военные суда, жители города услышали традиционный пушечный салют, а затем насладились зрелищем фейерверка. Тем немногим наблюдателям и участникам торжества, которые знали, что накануне вечером оборвалась жизнь царевича Алексея Петровича, оставалось лишь удивляться невозмутимости его отца. В тот же день русским послам в европейских столицах были направлены инструкции о том, как описывать и объяснять смерть царевича. Ее причиной объявлялся апоплексический удар, якобы поразивший Алексея во время оглашения смертного приговора, но, впрочем, не помешавший ему в присутствии министров и сенаторов причаститься и перед кончиной примириться с отцом. И хотя эта идиллическая картина выглядела не слишком убедительно, ясно было, что развязка многомесячной и тягостной драмы наконец наступила.

Общепринятое объяснение трагической судьбы царевича хорошо известно. Оно гласит, что Алексей, выросший во враждебной Петру и всем его начинаниям атмосфере, попал под пагубное влияние реакционного духовенства и отсталой московской знати. А когда отец хватился, было уже поздно, и все усилия перевоспитать сына привели лишь к тому, что тот убежал за границу. На следствии, начатом по его возвращении, выяснилось, что вместе с немногими приспешниками Алексей с нетерпением ожидал смерти царя и готов был уничтожить все сделанное им. Суд сенаторов и высших сановников вынес виновному в измене смертный приговор, ставший своеобразным памятником принципиальности Петра I.

Нетрудно заметить, что изложенная версия слишком схематична, чтобы быть похожей на правду. Скорее, она напоминает те наспех сконструированные объяснения, что в пропагандистских целях создаются «по горячим следам событий» и оказываются порой удивительно живучими. Чем же в действительности был вызван конфликт царя-преобразователя с собственным сыном и наследником?

А. Меншиков - идеальный человек эпохи Петра, прошедший карьеру от денщика до фельдмаршала ^Нелюбимое чадо

Алексей родился в подмосковной царской резиденции - селе Преображенском 18 февраля 1690 года, через год с небольшим после свадьбы царя и его первой жены Евдокии Лопухиной. Ему было лишь два года, когда у Петра начался роман с дочерью торговца Анной Монс, с которой он познакомился в Немецкой слободе, и всего четыре - когда тот окончательно оставил Евдокию. Вот почему детские годы мальчика прошли в обстановке, далекой от тихого семейного счастья. А в 1698 году он фактически лишился матери: Петр, вынужденный прервать поездку по Европе из-за известия о стрелецком бунте, вернулся в Москву необычайно раздраженным и, помимо прочего, немедля отослал жену в Суздальский Покровский монастырь, приказав постричь ее в монахини. Воспитанием Алексея занялась тетка царевна Наталья Алексеевна, которую он не особенно любил. В качестве учителей к царевичу были приставлены Никифор Вяземский и немецкие воспитатели: сначала Мартин Нейгебауэр, а затем Генрих Гюйссен, общий же надзор за ними должен был осуществлять назначенный обер-гофмейстером любимец царя Александр Меншиков. Впрочем, светлейший князь не слишком обременял себя непривычными обязанностями.

Известно, что наследник получил неплохое образование, хорошо знал немецкий и французский языки, латынь, очень любил читать. В 1704 году четырнадцатилетний юноша был вызван отцом в армию и наблюдал за осадой и штурмом Нарвы. «Я взял тебя в поход показать тебе, что я не боюсь ни труда, ни опасностей. Я сегодня или завтра могу умереть; но знай, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру… - заявил сыну Петр. - Если советы мои разнесет ветер, и ты не захочешь делать того, что я желаю, то я не признаю тебя своим сыном: я буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в этой и в будущей жизни». Что могло вызвать такую отповедь? Отсутствие у сына интереса к военному делу? Промелькнувшая вдруг неприязнь к тем, кто окружал Петра?

Отношениям Алексея с отцом катастрофически не хватало теплоты, зато в них было более чем достаточно обоюдных подозрений и недоверия. Петр внимательно следил за тем, чтобы Алексей не имел контактов с матерью. Царевич же постоянно опасался слежки и доносов. Этот неотступный страх стал почти маниакальным. Так, в 1708 году, во время шведского вторжения, Алексей, которому было поручено наблюдать за подготовкой Москвы к обороне, получил от отца письмо с упреками в бездействии. Реальной же причиной недовольства царя, скорее всего, был визит Алексея в монастырь к матери, о котором тут же донесли Петру. Царевич немедленно обращается за помощью к новой жене и к тетке царя: «Катерина Алексеевна и Анисья Кирилловна, здравствуйте! Прошу Вас, пожалуйте, осведомясь, отпишите, за что на меня есть государя-батюшки гнев: понеже изволит писать, что я, оставя дело, хожу за бездельем; отчего ныне я в великом сумнении и печали».

Спустя еще два года царевич был отправлен в Германию - учиться и одновременно подбирать подходящую матримониальную «партию» среди иностранных принцесс. Из-за границы он обращается к своему духовнику Якову Игнатьеву с просьбой найти и прислать ему для исповеди православного священника: «И изволь ему сие объявить, чтоб он поехал ко мне тайно, сложа священнические признаки, то есть обрил бороду и усы… или всю голову обрить и надеть волосы накладные, и немецкое платье надев, отправь его ко мне курьером… и вели ему сказываться моим денщиком, а священником бы отнюдь не назывался…»

Чего боится Алексей? Дело в том, что отец поощряет доносительство и не склонен считаться даже с тайной исповеди, поскольку считает «интересы государства» выше любых священных таинств. В голове же у царевича много мыслей совсем не благообразно-сыновних. А тут еще необходимость жениться на иноверке! За всеми этими тяготами до серьезной ли учебы! Поэтому, когда спустя несколько лет, уже после возвращения царевича в Россию, отец по своему обыкновению попытался проверить его успехи в черчении, тот был настолько перепуган, что не нашел ничего лучшего, как выстрелить себе в правую руку.

Проще всего вслед за знаменитым историком С.М. Соловьевым воскликнуть: «В этом поступке весь человек!» Но не сделала ли царевича таким тягостная атмосфера, окружавшая Петра? Царь был очень мало похож на рассудительного и справедливого властителя. Вспыльчивый и резкий, он был страшен в гневе и очень часто наказывал (в том числе унизительными побоями), даже не вникая в обстоятельства дела. Алексей вырос безвольным? Но Петр и не потерпел бы рядом с собой ничьей воли, не подчиненной полностью и безраздельно его собственной! Он считал людей лишь послушными инструментами в своих руках, не обращая внимания на их желания и тем более чувства.

Окружение великого преобразователя систематически приучалось не иметь «своего суждения»! По словам известного современного историка Е.В. Анисимова, «характерным для многих петровских сподвижников было ощущение беспомощности, отчаяния, когда они не имели точных распоряжений царя или, сгибаясь под страшным грузом ответственности, не получали его одобрений». Что говорить о сыне, по определению психологически зависимом от отца, когда такие сановники, как генерал-адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии Ф.М. Апраксин, писали царю в его отсутствие: «…Истинно во всех делах как слепые бродим и не знаем, что делать, стала везде великая расстройка, а где прибегнуть и что впредь делать, не знаем, денег ниоткуда не везут, все дела становятся».

Миф об отце и сыне

Это острое ощущение «богооставленности» было лишь одним из проявлений того универсального мифа, который настойчиво создавался и утверждался Петром. Царь представлял себя не как реформатора (ведь реформы предполагают преобразование, «улучшение» прошлого), а как создателя новой России «из ничего». Однако, лишившись символической опоры в прошлом, его творение воспринималось как существующее исключительно благодаря воле творца. Исчезнет воля - и величественное здание рискует рассыпаться в прах… Неудивительно, что Петр был одержим мыслями о судьбе своего наследия.

Но каким должен быть наследник и душеприказчик творца? Современный исследователь имперской мифологии Ричард Уортман первым обратил внимание на поразительное противоречие между требованиями, которые Петр предъявлял Алексею - быть продолжателем его дела и самим существом этого дела: «Сын основателя не может сам стать основателем, пока не разрушит свое наследство»… Петр приказывал Алексею следовать своему примеру, но его пример - это пример разгневанного бога, чья цель - разрушение и созидание нового, его образ - это образ завоевателя, отвергающего все предшествующее. Приняв на себя роль Петра в мифе, Алексей должен будет дистанцироваться от нового порядка и овладеть тем же родом разрушительной силы». Вывод, который делает американский историк, совершенно закономерен: «Алексею Петровичу не было места в царствующем мифе».

На мой взгляд, такое место все же было. Но сюжет мифа отводил ему роль не верного наследника и продолжателя, а… жертвы, приносимой во имя прочности всего здания. Получается, что в некоем символическом смысле царевич был заранее обречен. Удивительно, но это обстоятельство очень тонко уловило народное сознание. В свое время фольклорист К.В. Чистов обнаружил потрясающий факт: фольклорные тексты о казни Петром царевича Алексея появляются за десятилетие до реальной казни и задолго до первых серьезных конфликтов отца и сына! Стоит заметить, что в традиционной мифологии самых разных народов наследник (младший брат или сын) бога-творца очень часто выступает в роли или неумелого подражателя, лишь извращающего смысл творения, или добровольно приносимой творцом жертвы. Библейские мотивы жертвоприношения сына можно считать проявлением этого архетипа. Эти соображения, разумеется, не означают, что жизнь царевича должна была закончиться именно так, как она закончилась. Любой миф - не жесткая схема, а, скорее, допускающая различные варианты развития «ролевая игра». Попробуем же проследить за ее перипетиями.

«Мы все желаем ему смерти»

Подчиняясь повелению Петра, Алексей был вынужден выбрать спутницу жизни за границей. 14 октября 1711 года в саксонском городе Торгау в присутствии царя он женится на родственнице австрийского императора Карла VI (сестре его жены) Софье Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Брак этот трудно было назвать счастливым. Принцесса и после переезда в Россию оставалась отчужденной и далекой иностранкой, не желавшей сближаться ни с мужем, ни с царским двором. «Как к ней не приду, все сердитует и не хочет со мною говорить», - жаловался царевич в подпитии своему камердинеру Ивану Афанасьеву. Если Петр и рассчитывал, что она поможет ему наладить какое-то взаимопонимание с сыном и пробудит того от апатии, он просчитался. С другой стороны, немецкая принцесса оказалась вполне способна на то, что ожидалось от нее в первую очередь. В 1714 году у четы рождается дочь Наталья, после чего принцесса пишет Петру, что хотя она на этот раз и манкировала родить наследника, в следующий раз надеется быть счастливее. Сын (будущий император Петр II) действительно появляется на свет уже в 1715 году. Принцесса довольна и принимает поздравления, но вслед за тем состояние ее резко ухудшается и спустя десять дней после родов 22 октября она умирает.

Между тем уже через несколько дней первый сын родился и у жены царя Екатерины (он умер в четырехлетнем возрасте). Младенца также назвали Петром. В результате единственный до того наследник - Алексей - перестал быть таковым. Надо сказать, что царевич, вернувшись незадолго до того в очередной раз из-за границы (он лечился на водах в Карлсбаде), пребывал тогда в довольно странном положении. Он явно не вписывался в петербургскую жизнь, судя по всему, неизменно вызывал раздражение отца, от этого еще больше замыкался в себе и делал все невпопад. Немногочисленные поручения Петра старался выполнять буквально, но не проявлял при этом никакого воодушевления. В итоге царь, казалось, махнул на него рукой. Будущее рисовалось царевичу в мрачном свете. «Быть мне пострижену, и будет я волею не постригусь, то неволею постригут же, - делился он с близкими своими мыслями. - И не то, чтобы ныне от отца, и после его мне на себя того ж ждать… Мое житье худое!»

Изначально не испытывая большого желания жить той жизнью, которой жил отец, царевич к этому времени был уже просто не в состоянии преодолеть пропасть, углублявшуюся между ними. Он тяготился сложившимся положением и, как любой не очень сильный характером человек, уносился мыслями в другую реальность, где Петра не существовало. Ждать смерти отца, даже желать ее - страшный грех! Но когда глубоко верующий Алексей признался в нем на исповеди, он вдруг услышал от духовника Якова Игнатьева: «Бог тебя простит, и мы все желаем ему смерти». Оказалось, что его личная, глубоко интимная проблема имела и иное измерение: грозный и нелюбимый отец был еще и непопулярным государем. Сам же Алексей автоматически превращался в объект надежд и упований недовольных. Казавшаяся никчемной жизнь вдруг обрела какой-то смысл!

Разные европейцы

Вопреки распространенным представлениям Петр и его политика вызывали недовольство не только реакционных «приверженцев старины». Тяжело приходилось не только народу, изнемогавшему от поборов и не понимавшему ни целей бесконечных войн, ни смысла многочисленных нововведений и переименований. Духовенство с негодованием относилось к попранию традиционных ценностей и распространению на церковь жесткого государственного гнета. Представители элиты бесконечно устали от постоянных перемен и все новых обязанностей, возлагаемых на них царем, оттого, что нет и уголка, где можно было бы укрыться от беспокойного властителя и перевести дух. Однако всеобщий протест был как будто скрыт под спудом, проявляясь лишь в глухом ропоте, потаенных разговорах, темных намеках и неопределенных слухах. Ни на какие конкретные действия при жизни Петра недовольные были просто не способны. В эту атмосферу и погрузился царевич.

Да, порой протест против того, что делал Петр, приобретал форму «борьбы за традиции». Но он не сводился к отрицанию европейских ценностей хотя бы потому, что Европа не была чем-то единообразным и внешним по отношению к России. Интерес к европейской культуре в различных ее формах был свойствен отнюдь не только Петру, и проявился он не в конце XVII века, а раньше.

Анализируя круг чтения и интеллектуальные интересы царевича Алексея, американский историк Пол Бушкович пришел к выводу, что «борьба между Петром и его сыном происходила не на почве хрестоматийного конфликта между русской стариной и Европой. Оба они являлись европейцами, но разными европейцами». Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Это не означает, что Алексей не имел с отцом принципиальных расхождений в понимании того, как следует развиваться России. Политическая программа царевича, насколько можно судить по сохранившимся данным, сводилась к окончанию войны, сокращению армии и особенно флота и облегчению податей, и оставлению Санкт-Петербурга как столицы. Таким образом, наибольшее неприятие вызывало у него все то, что касалось образа Петра как завоевателя, покорителя и созидателя «нового мира», куда вход царевичу оказался заказан. Новая столица закономерно воспринималась как средоточие этого мира, и все с ним связанное (флот, Северная война, налоги, шедшие в основном именно на строительство Петербурга и войну) вызывало его неприятие. Тем самым царевич действительно готовился сыграть роль «созидателя наоборот», обратную символической роли отца.

Во что именно могло вылиться очередное «переименование всего», если бы он оказался на троне, сказать сложно, но, как показал опыт последующих царствований, едва ли речь могла всерьез идти о реальном, а не символическом отказе от достигнутого и возврате к мифической «московской старине». Примечательно, что большинство крупных деятелей, которые выражали сочувствие Алексею, не были и не могли быть сторонниками какой-либо традиционалистской «реакции». Как и у самого царевича, в их жизни и мировоззрении было слишком много «неотменимо нового». Чтобы убедиться в этом, достаточно перечислить некоторых из них: блестяще образованный рязанский митрополит Стефан (Яворский), выходец с Украины, считавшийся на Руси «иноземцем», крупный военачальник, фельдмаршал граф Б.П. Шереметев, сенатор князь Д.М. Голицын, позже прославившийся стремлением ограничить самодержавие, его брат, блестящий полководец и будущий фельдмаршал князь М.М. Голицын, сенатор и глава Военного комиссариата князь Я.Ф. Долгорукий, известный своей смелостью и неподкупностью, его родственник, военачальник и государственный деятель князь В.В. Долгорукий, сенатор и родственник самого царя граф П.М. Апраксин, сенатор М.М. Самарин, московский губернатор Т.Н. Стрешнев, сенатор граф И.А. Мусин-Пушкин. Это был цвет петровской элиты!

Перечисляя некоторые из этих имен, С.М. Соловьев приводит только две возможные причины их недовольства: засилье «выскочек» типа Меншикова и женитьба царя на безродной «чухонке» Екатерине. Но Меншиков в описываемое время уже во многом утратил свое влияние, а относительно Екатерины тот же В.В. Долгорукий, например, говорил: «Кабы на государев жестокий нрав не царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Природа оппозиционности сановников была глубже и лежала не столько в личной, сколько в политической плоскости. При этом ни о каком подобном заговоре, видимо, не было и помину. Боявшийся своей тени Алексей совершенно не годился на роль главы заговорщиков, да и сочувствующие ему особого желания рисковать головой не проявляли.

Самому Петру масштаб недовольства стал ясен позже. В октябре же 1715 года между ним и царевичем состоялся обмен принципиальными письмами. Оба при этом находились в Петербурге, и переписка показывала не только глубину взаимного отчуждения, но и то официальное значение, которое придавал ей Петр. В первом письме царь упрекал сына в том, что тот не интересуется «правлением дел государственных», «паче же всего» воинским делом, «чем мы от тьмы к свету вышли, и которых не знали в свете, ныне почитают». В свойственной ему экспрессивной манере выражая тревогу о судьбе «насаженного и возращенного», Петр сетовал: «Еще ж и сие воспомяну, какова злого нрава и упрямого ты исполнен! Ибо, сколь много за сие тебя бранивал, и не точию бранил, но и бивал, к тому ж столько лет почитай не говорю с тобою; но ничто сие успело, ничто пользует, но все даром, все на сторону, и ничего делать не хочешь, только б дома жить и им веселиться…» Завершалось письмо угрозой лишить царевича наследства в случае, если он не «обратится».

Получив письмо, царевич бросился к близким людям. Все они, опасаясь худшего, посоветовали ему отречься. Спустя три дня Алексей отослал царю ответ, представляющий собой формальный отказ от короны в пользу только что родившегося брата Петра. Неудовлетворенный таким ответом царь отвечал, что никакие клятвенные отречения не могут его успокоить: «Того ради так остаться, как желаешь быть, ни рыбою, ни мясом, невозможно; но или отмени свой нрав и нелицемерно удостой себя наследником, или будь монах».

В монастырь не хотелось, тем более что Алексей не на шутку привязался к Афросинье - крепостной своего воспитателя Никифора Вяземского. Неизменный советчик царевича Александр Кикин советовал соглашаться на постриг: «Ведь клобук не прибит к голове гвоздем, можно его и снять». В итоге в очередном письме к отцу Алексей заявил, что готов стать монахом. Ситуация явно зашла в тупик, поскольку и Петр не мог не понимать, что даже в монастыре сын представляет собой потенциальную угрозу. Желая потянуть время, он предлагает ему подумать обо всем. Однако спустя полгода уже из заграничного похода царь вновь требует немедленного решения: либо в монастырь, либо - в знак доброй воли измениться - приехать к нему в армию.

Бегство в Вену: несостоявшийся заговор

К тому времени у Алексея под влиянием Кикина уже созрел замысел - бежать за границу. Письмо царя давало удобный повод выехать в Европу. Объявив, что принял решение отправиться к отцу, царевич 26 сентября 1716 года покинул Петербург. А поздно вечером 10 ноября он был уже в Вене, явился в дом австрийского вице-канцлера графа Шенборна и, бегая по комнате, озираясь и жестикулируя, заявил ошарашенному графу: «Я прихожу сюда просить цесаря, моего свояка, о протекции, чтоб он спас мне жизнь: меня хотят погубить; хотят у меня и у моих бедных детей отнять корону… а я ни в чем не виноват, ни в чем не прогневил отца, не делал ему зла; если я слабый человек, то Меншиков меня так воспитал, пьянством расстроили мое здоровье; теперь отец говорит, что я не гожусь ни к войне, ни к управлению, но у меня довольно ума для управления…»

Чего хотел добиться царевич, явившись в Вену? Его действия явно были продиктованы отчаянием. Алексей бежал не для реализации каких-то замыслов (как когда-то Григорий Отрепьев - самозваный царевич Димитрий), а оттого, что его угнетало и страшило. Но попытка укрыться от реального мира, разумеется, была обречена на фиаско. Но, может быть, царевич стал игрушкой в руках враждебных отцу сил? Проведенное позже следствие, несмотря на жестокие пытки обвиняемых, не обнаружило никаких далеко идущих замыслов даже у самых близких к нему людей, непосредственно причастных к побегу: Кикина и Афанасьева. Правда, оказавшись за границей, царевич действительно с вниманием и надеждой следил за просачивавшимися из России слухами о растущем недовольстве царем и об ожидаемых в стране волнениях. Но этот факт лишь оттенял его собственную пассивность.

Ловкий дипломат П.А. Толстой уговорил Алексея вернуться из Неаполя в Россию (1717 год) Между тем австрийское правительство и император оказались в очень сложном положении. Петр достаточно быстро смог установить, где именно находится беглец, и направил в Вену эмиссаров - капитана А.И. Румянцева и многоопытного дипломата Петра Андреевича Толстого. Карлу VI было сообщено, что сам факт нахождения Алексея на территории его государства воспринимается царем как крайне недружественный по отношению к России жест. Для Австрии, воевавшей тогда с Османской империей и готовившейся к войне с Испанией, угрозы Петра не были пустым звуком. Алексею опять не повезло: в иных обстоятельствах его родственник-император мог бы попытаться разыграть столь неожиданно пришедшую в руки карту. К тому же австрийцы быстро убедились, что полагаться на Алексея нельзя. В результате Вена предпочла проявить уступчивость. Толстой получил возможность встречаться с Алексеем (к тому времени тот был переправлен в Неаполь) и использовать все свои таланты для того, чтобы склонить царевича к возвращению.

В ход пошли все средства. Роль пряника играли обещания царя простить сына, позволить ему жениться на Афросинье и отпустить на жительство в деревню. В качестве же кнута использовалась угроза разлучить его с любовницей, а также заявления одного из австрийцев (подкупленного Толстым), что император предпочтет выдать беглеца, чем защищать его силой оружия. Характерно, что, пожалуй, больше всего на Алексея подействовала перспектива приезда в Неаполь отца и встречи с ним лицом к лицу. «И так сие привело его в страх, что в том моменте мне сказал, еже всеконечно ехать к отцу отважится», - сообщал Толстой. Немалую роль, видимо, сыграла и позиция ожидавшей ребенка Афросиньи, которую Толстой сумел убедить или запугать. В итоге согласие на возвращение было вырвано неожиданно быстро.

Удача пришла к Толстому вовремя, поскольку в какой-то момент Алексей, усомнившийся в готовности австрийцев защищать его, попытался вступить в контакт со шведами. Для главного врага Петра, короля Карла XII, находившегося в катастрофическом положении, это было настоящим подарком. Решено было обещать Алексею армию для вторжения в Россию, однако для начала переговоров шведам просто не хватило времени. Стоит, впрочем, заметить, что этот поступок царевича, действительно содержавший все признаки государственной измены, не всплыл на последующем следствии и остался неизвестен Петру.

Из пыточных речей Алексея

1718 июня в 19 день царевич Алексей с розыску сказал: на кого-де он в прежних своих повинных написал и пред сенаторами сказал, то все правда, и ни на кого не затеял и никого не утаил…

Дано ему 25 ударов.

Да июня ж в 24 день царевич Алексей спрашиван в застенках о всех его делах, что он на кого написал своеручно и по расспросам и с розыску сказал, и то ему все чтено: что то все написал он правдуль, не поклепал ли кого и не утаил ли кого? На что он, царевич Алексей, выслушав того всего именно, сказал, что-то все он написал, и по расспросам сказал самую правду, и никого не поклепал и никого не утаил…

Дано ему 15 ударов.

Последняя встреча

Встреча отца и сына произошла 3 февраля 1718 года в Кремлевском дворце в присутствии духовенства и светских вельмож. Алексей плакал и каялся, Петр же вновь обещал ему прощение при условии безоговорочного отказа от наследства, полного признания и выдачи сообщников. Следствие началось фактически уже на следующий день после церемониального примирения царевича с отцом и торжественного отречения его от престола. Позже специально для расследования предполагаемого заговора была создана Тайная канцелярия, во главе которой оказался все тот же П.А. Толстой, чья карьера после успешного возвращения Алексея в Россию явно пошла в гору.

Первым жестоким пыткам были подвергнуты те, чья близость к царевичу была хорошо известна: Кикин, Афанасьев, духовник Яков Игнатьев (все они были затем казнены). Арестованный поначалу князь Василий Долгорукий отделался ссылкой. Параллельно допрашивались мать царевича Евдокия (в монашестве - Елена) Лопухина и ее близкие, и хотя никакой их причастности к бегству установлено не было, многие из них поплатились жизнью за надежды на скорую смерть Петра и воцарение Алексея.

Первая волна разбирательств и репрессий завершилась в Москве, и в марте Алексей и Петр перебрались в Петербург. Однако следствие на этом не завершилось. Толстой чувствовал настойчивое желание царя увидеть в сыне главу заговора и стремился этот заговор найти. Кстати, именно события этого периода следствия изображены на известной картине Н.Н. Ге. Переломными оказались показания Афросиньи о мыслях и словах царевича за границей: о его надеждах на бунт или скорую смерть отца, о письмах, которые он направлял в Россию архиереям, желая напомнить им о себе и своих правах на престол. Имелся ли во всем этом «состав преступления»? Конечно, в вину Алексею ставились в основном замыслы, а не дела, но, по тогдашним правовым представлениям, принципиальной разницы между тем и другим просто не было.

Несколько раз царевича пытали. Сломленный задолго до физических истязаний, он как мог стремился выгородить себя. Изначально Петр был склонен возлагать вину на мать Алексея, его ближайших советчиков и «бородачей» (духовенство), но за полгода следствия выявилась картина столь масштабного и глубокого недовольства его политикой в среде элиты, что о наказании всех «фигурантов» дела не могло быть и речи. Тогда царь прибег к стандартному ходу, сделав подозреваемых судьями и возложив на них тем самым символическую ответственность за судьбу главного обвиняемого. 24 июня Верховный суд, состоявший из высших сановников государства, единогласно приговорил Алексея к смерти.

Мы, вероятно, никогда не узнаем, как именно умер царевич. Его отец был менее всего заинтересован в разглашении подробностей неслыханной казни собственного сына (а в том, что это была именно казнь, сомнений почти нет). Как бы то ни было, именно после смерти Алексея преобразования Петра становятся особенно радикальными, нацеленными на тотальный разрыв с прошлым.

Русь и ее самодержцы Анишкин Валерий Георгиевич

ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ, СЫН ПЕТРА I

Родился 18 февраля 1690 г. от Евдокии Лопухиной и Петра I. Видя, как отец относится к его матери, Алексей не мог испытывать к нему сыновней любви, но испытывал страх. Православная церковь была на стороне жены Петра, поэтому Алексей тоже невольно потянулся ко всему религиозно-православному. В Москве его сразу окружили люди, которые осуждали преобразования Петра.

Царевич Алексей не обладал особыми способностями и талантами. При матери его учил Никифор Вяземский, в основном грамматике, а потом его воспитывал немец Нейгебауер. Этот немец с высокомерием относился к русским и, в конце концов, разозлил самого Петра так, что тот выслал его.

Петр хотел послать сына за границу, но передумал, может быть, потому, что увидел, как сразу засуетились иностранные дворы в надежде заполучить к себе наследника российского престола. К Алексею приставили нового воспитателя, Гюйсена, который учил его поверхностно, только чтобы царевич мог в разговорах показать некоторую образованность. Когда Петр брал сына с собой в походы, обучение прерывалось. После Гюйсена царевич продолжал учить немецкий язык, геометрию, фортификацию под руководством Вяземского, который докладывал Петру о том, что учеба дается Алексею плохо. Когда воспитание царевича поручили А. Меншикову, тот намеренно с ним не занимался, чтобы потом представить его как неспособного к наследованию престола.

Петр взаимно не любил сына и признавал его наследником только потому, что тот был наследником по рождению и другого Россия не имела.

В 1711 г. по приказанию отца Алексей женился на принцессе Софии Шарлотте Вольфенбюттельской, от которой родился сын Петр, будущий император Петр III. Вскоре после рождения сына Шарлотта умерла.

Среди близких людей в окружении Алексея находились Нарышкины (Василий и Михаил Григорьевичи, Алексей и Иван Ивановичи), Вяземские (учитель Никифор, Сергей, Лев, Петр, Андрей), домоправитель Федор Еварлаков, муж кормилицы царевича Колычев, крутицкий владыка Иларион и несколько священников и монахов (духовник, верхоспасский священник, потом протопоп Яков Игнатьев, благовещенский ключарь Алексей, поп Леонтий и др.). Необходимо назвать еще и Александра Кикина, т. к. он стал главным виновным гибели Алексея.

Развлечения Алексея были похожи на развлечения его отца с его всепьянственнейшим собором. Компания царевича тоже называлась собором, а его приятелей называли кличками: отец Корова, отец Иуда, Ад, Жибанда, господин Засыпка, Захлюстка, Молох, Бритый, Грач и др. «Мы вчера повеселились изрядно, - писал царевич к своему духовнику. - Отец мой духовный Чиж чуть жив отошел до дому, поддержим сыном».

Алексей рано стал скрывать от отца свои мысли и, боясь доносов, предпочитал быть осторожным.

В 1716 г. Алексей бежал в Вену вместе со своей любовницей Евфросиньей Федоровой, бывшей крепостной Вяземского, к которой царевич был очень привязан.

Скрываясь за границей, Алексей боялся, что подосланные к нему соотечественники убьют его. Император Карл VI считал такой исход вполне возможным. На Западе в то время вообще существовало представление о русских, как о народе, способном на любой дикий поступок, запрещаемый европейскими правилами.

Толстой и Румянцев хитростью выманили Алексея из Вены, где он скрывался у Карла VI, и доставили в Москву.

Петр I не сдержал слова дать разрешение сыну жениться на Евфросинье и отпустить его вместе с ней в деревню. Он приказал ему письменно отречься от наследования престола и выдать тех, кто посоветовал ему бежать за границу.

Под пытками Алексей оговорил многих. 24 июня 1718 г. сто двадцать членов суда вынесли царевичу смертный приговор. 25 июня его еще допрашивали, а 26 июня он скончался. По одной из версий Алексей был задушен в тюрьме.

30 июня 1718 г. царевич Алексей был похоронен в Петропавловском соборе рядом с его женой. Траура по покойному не было.

Из книги Тайна царя-отрока Петра II автора Алексеева Адель Ивановна

ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ И ПРИНЦЕССА БРАУНШВЕЙГСКАЯ Так звали отца и мать юного Петра И. С давних пор русские цари искали союза с европейскими монархами, а самый краткий тут путь - браки с именитыми наследниками. Так же поступил и Пётр I: в невесты своему сыну выбрал немецкую

Из книги История России в рассказах для детей автора

Новое путешествие Петра в чужие края и царевич Алексей от 1717 до 1719 года С восторгом и благоговением они встретили его в тех городах Голландии, где царственный художник девятнадцать лет назад проводил время в изучении ремесел. Особое удовольствие ожидало его в Саандаме:

Из книги Дворцовые тайны [с иллюстрациями] автора

Из книги История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Второй отдел автора

Из книги Тайны дома Романовых автора

Из книги Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война автора Носовский Глеб Владимирович

6.5. «Античный» Парис-Александр и византийский царевич Алексей Ангел В походе на Константинополь участвует АЛЕКСЕЙ, царь-градский царевич из рода Ангелов. Его цель - отомстить дяде, тоже, кстати, АЛЕКСЕЮ АНГЕЛУ, за то, что тот отобрал престол у его отца.А в походе греков

Из книги История России в рассказах для детей (том 1) автора Ишимова Александра Осиповна

Новое путешествие Петра в чужие края и царевич Алексей 1717-1719 годы С восторгом и благоговением встретили его в тех городах Голландии, где он за девятнадцать лет перед тем проводил время в изучении ремесел. Особенное удовольствие ожидало его в Саандаме: там радость жителей

Из книги Петр Великий автора Валишевский Казимир

Глава 8 Оппозиция. Царевич Алексей IДеятельность великого преобразователя и трудности, с какими ему приходилось бороться, плохо оценены были даже людьми, равными ему по положению. «Он обрабатывал свой народ, как крепкая водка железо», – сказал великий Фридрих, может быть,

Из книги Дворцовые тайны автора Анисимов Евгений Викторович

Неумолимый рок и нелюбимый сын: царевич Алексей Петрович Единокровные врагиОдин из сподвижников Петра Великого гвардейский офицер Александр Румянцев описывал в письме к приятелю, как поздней ночью 26 июня 1718 года Петр I вызвал его к себе в Летний дворец. Войдя в царские

Из книги Толпа героев XVIII века автора Анисимов Евгений Викторович

Царевич Алексей Петрович: неумолимый рок и нелюбимый сын Один из сподвижников Петра Великого гвардейский офицер Александр Румянцев описывал в письме к приятелю, как поздней ночью 26 июня 1718 года Петр I вызвал его к себе в Летний дворец. Войдя в царские апартаменты,

Из книги Романовы. Семейные тайны русских императоров автора Балязин Вольдемар Николаевич

Царевич Алексей и его сообщники На допросах Алексей назвал имена более чем пятидесяти своих подлинных и мнимых сообщников, и розыск начался сразу в трех городах: Петербурге, Москве и Суздале, там, где находились названные царевичем люди.В Суздаль был направлен

Из книги История Петра Великого автора Брикнер Александр Густавович

ГЛАВА V Царевич Алексей Петрович Когда вскоре после государственного переворота 1689 года начались преобразования, столь не нравившиеся массе, народ надеялся как на избавителя на царя Ивана Алексеевича. После кончины последнего недовольные стали ожидать спасения от

Из книги Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови автора Хмыров Михаил Дмитриевич

14. АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ, царевич старший сын царя Петра I Алексеевича от первого брака с Евдокией Федоровной Лопухиной. Родился в Москве 19 февраля 1690 г.; начал учиться грамоте у Никифора Вяземского в 1696 г.; по заключении в монастырь матери взят на житье к тетке, царевне Наталье

Из книги Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского автора Щербаков Алексей Юрьевич

Царевич Алексей. Неудачная эмиграция Алексей Петрович – человек совершенно иного рода, нежели князь Курбский. Последний прекрасно понимал, что он делает и зачем. А вот царевич – не очень. Он пал жертвой интриг других людей. Однако был человеком такого уровня, что его

Из книги Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Второй отдел автора Костомаров Николай Иванович

Глава 17 Царевич Алексей Петрович Преобразовательные намерения Петра Великого возбуждали множество недовольных, готовых противодействовать царю всеми мерами внутри России; но из всех противников его духа первое место, по достоинству породы, занимал его родной сын,

Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.