Аракчеев, сергей. Сергей аракчеев

Рассматриваемые события произошли в Чечне в 2003-ем году. К этому времени основные боевые действия уже переместились в Шатойский, Веденский и Ножай-Юртовский горные районы. Но боевики появлялись и в округе Грозного. Уличные бои сменились минно-взрывной, партизанской войной, в которую было втянуто местное население. В условиях нищеты и разрухи за сотню американских долларов отыскивалось немало желающих установить фугас или мину у дороги. В те страшные дни постоянно случались подрывы зданий, техники, военных колонн и отдельных людей. По статистике только за 2002-ой год в Чеченской столице произошло более семидесяти терактов. Саперы ценились на вес золота, ведь их умения спасали жизни другим, зачастую совершенно не известным им людям. Ежедневно, растянувшись в цепочку, отважные люди с щупами и металлоискателями обследовали каждую кочку и каждый кустик. Для работы им требовалось полная концентрация, абсолютное спокойствие. Не дай бог занервничать и пропустить произошедшие за ночь изменения. Доверять аппаратуре тоже было нельзя, после окончания военных действий в Чечне осталось столько железа, что металлоискатели звенят практически непрерывно. В местах, где можно заложить фугас, саперы оставляли незаметные метки. Периодически специалисты группы инженерной разведки находили смертоносные «подарочки». Приходилось, рискуя жизнью, устанавливать накладной заряд и подрывать их. И так каждый день, разумеется, без выходных и праздников…

Сергей Владимирович Аракчеев появился на свет 6 июля 1981-го года в деревне Рождествено, расположенной во Владимирской области. Закончив восемь классов сельской школы, Сергей поступил в ПТУ в Нижнем Новгороде. После училища зарабатывал на жизнь простым сварщиком, пока его не забрали в армию. Служба в Вооруженных силах нашей страны пришлась по душе молодому парню, и он остался на контрактной основе. В 2002-ом году Сергей успешно закончил Северо-Кавказский Военно-командный Краснознаменный институт Внутренних войск МВД России во Владикавказе. Службу проходил под Москвой в дивизии внутренних войск им. Дзержинского.

20 июня 2002-го года вместе с полком дивизии Сергей был командирован в Чечню в составе инженерно-сапёрной роты. Он вполне мог отказаться от поездки, но не захотел оставлять своих бойцов одних и написал рапорт. Подразделение, находящееся под его руководством, специализировалось на разминировании дорог. За неполные восемь месяцев службы на вверенном ему маршруте не произошло ни одного подрыва. Сергей Аракчеев вместе со своими людьми нашел и обезвредил более тридцати взрывных устройств от обычных растяжек до целых связок 152-мм артиллерийских снарядов, обладающих огромной разрушительной силой. Сергей был награждён медалями «За воинскую доблесть» и «За ратную доблесть», медалью Суворова. Также он являлся обладателем наградного кинжала, врученного лично командиром дивизии. Спустя несколько дней после возвращения из командировки Сергей Аракчеев и Евгений Худяков, старший лейтенант, разведчик из той же дивизии, были обвинены в убийстве трех мирных жителей Чеченской Республики.

7 июня 2012 года в исправительной колонии №3 УФСИН России по Рязанской области состоялось торжественное награждение осужденного Сергея Владимировича Аракчеева наградным «Серебряным крестом». Вручал награду председатель Общественной наблюдательной комиссии по Рязанской области Виктор Федорович Боборыкин от имени Русской Православной церкви и Всероссийской общественной организации «Боевое братство»

Процесс по этому делу шел пять лет. В это же время судили нескольких человек из спецназа ГРУ во главе с капитаном Ульманом. И в том, и в этом деле, не найдя веских доводов для обвинения, присяжные дважды оправдывали офицеров. В обоих случаях состоялся решающий третий суд без коллегии присяжных. И результат также был одинаков – обвинительный приговор с длительным сроком заключения. Достаточно много параллелей, кроме одного момента. Спецназовцы Ульмана не отрицали факта убийства чеченцев, выполняя приказ в ходе боевой операции. С. Аракчеев и Е. Худяков свою вину так и не признали. Так что же случилось зимой 2003-го года в окрестностях города Грозный?

15 января два человека в закрывающих лица черных масках на бронетранспортере остановили старую «Волгу», в которой находились местные жители – четыре женщины и некий гражданин Юнусов. Отпустив женщин на все четыре стороны, они посадили шофера в десантное отделение БТРа с затертыми номерами и расстреляли «Волгу». Свернув на дорогу к аэродрому «Северный», уже через несколько минут неизвестные точно так же остановили «КамАЗ». Находившихся внутри троих мужчин расстреляли в упор, а грузовик подорвали. После этого убийцы, не снимая масок, полночи мучили захваченного водителя «Волги» Юнусова, а ближе к утру, по неизвестным причинам оставив в живых, оставили рядом с расстрелянной «Волгой». Действительно ужасное по своей жестокости и бессмысленности преступление.

Уголовное дело было возбуждено прокуратурой города Грозный 16 января 2003-го года после того, как старший участковый Грозненского РОВД майор милиции Супрядкин обнаружил сгоревший КАМАЗ и три трупа. А 17 марта этого же года в дивизию им. Дзержинского Сергею Аракчееву пришла просьба отправиться в Ханкалу в качестве свидетеля по делу убийства гражданских лиц. Однако по прибытию в город Сергея сразу же арестовали. Сторону обвинения представлял правозащитник из Чечни Минкаил Эжиев. Родственники погибших приняли решение на суде не появляться. Эжиев был уверен в том, что мирных жителей убили Аракчеев и Худяков. Причем сделали это в состоянии алкогольного опьянения, мстя за гибель своих боевых товарищей. Со слов стороны обвинения Аракчеев и Худяков выводили мужчин из машины, приказывали им лечь и расстреливали в упор. Поскольку Сергей был сапером, то «КамАЗ» он решил взорвать. После этого они всю ночь измывались над водителем «Волги», а потом избитого и с простреленными ногами выбросили на дороге. Его случайно нашла прочесывавшая район милиция, поднятая по тревоге спасшимися женщинами, оказавшимися родственницами пропавшего
На справедливый вопрос – откуда известны такие подробные детали кровавых похождений русских солдат – Минкаил Эжиев ссылался на свидетельские показания. На предварительном следствии все лица, дающие показания против Аракчеева и Худякова, рассказывали одну и ту же хорошо вызубренную . Даже незначительные подробности были одинаковы. А напечатанные на компьютере рассказы «очевидцев» совпадали вплоть до грамматических и орфографических ошибок. Уже потом практически все солдаты заявили, что давали показания под давлением и отказались от них. Угрозы были действительно страшные, бойцов обещали отправить в камеру к ваххабитам, а также сообщить боевикам адреса родных и близких. Несмотря на это, к первому процессу сторона обвинения располагала показаниями лишь двух свидетелей.

Коллегию присяжных заседателей сформировали к 11 февраля 2004-го года, а 28 июня она вынесла оправдательный приговор, на основании которого Северо-Кавказский окружной военный суд освободил Сергея Аракчеева. И вот тут началось самое интересное. 11 ноября 2004-го Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила оправдательный приговор. Основанием послужило то, что десять из двенадцати членов коллегии значились в списках присяжных заседателей на 2003-ий год, а дело рассматривалось в 2004-ом.

Дмитрий Рогозин отмечал: «Даже представить себе сложно, к каким отрицательным последствиям в психологии офицеров России привели принятые решения по Ульману и Аракчееву. Теперь каждый профессиональный военный задумается, стоит ли ему участвовать в той или иной военной операции, стоит ли использовать против боевиков, стоит ли ему вообще защищать Отечество. А все потому, что каждый из них может потом оказаться сначала в зале суда, а потом за решеткой».

4 апреля 2005-го года была сформирована вторая коллегия присяжных заседателей, и суд заново приступил к работе. Необходимо добавить, что вторую группу присяжных собирали из представителей коренных народов, населяющих Кавказ. Русские фамилии специально вычеркивались из списка в семьдесят человек. В итоге 6 октября этого же года, Худяков и Аракчеев вновь были признаны невиноватыми в совершенном преступлении. Мнения членов коллегии разделились, однако за невиновность по сравнению с первым судом проголосовало на одного человека больше. 12 октября 2005-го Сергей Аракчеев снова был оправдан Северо-Кавказским окружным военным судом. Очевидно, кого-то это сильно не устраивало, потому что 25 апреля 2006-го года и это «неугодное» решение было отменено Военной коллегией. Учитывая несговорчивость присяжных заседателей, на этот раз процесс было решено провести без них. Теперь рассмотреть дело брались трое судей Северо-Кавказского окружного военного суда во главе с В.Е. Цибульником, закончившим в прошлом Свердловское танко-артиллерийское училище. К этому времени всем стало ясно, что сочувствия от властей ждать не стоит. Судить офицеров будут до «победного конца».

Незадолго до оглашения вердикта Сергей Аракчеев сказал одному корреспонденту: «Сначала на нас, как на подопытных животных, испытали суд присяжных. А поскольку он не вынес нужного приговора, то его отменили, другим способом пытаясь выяснить обстоятельства, которые им нужны. В этом деле нам всячески заламывали руки. Мы же сумели объективно доказать свою невиновность и хотели выйти на след настоящих убийц, но нам почти во всем отказали».

20 декабря начались предварительные слушания по делу, которые походили на заранее отрепетированный спектакль. Любые, даже явно надуманные доводы обвинения принимались безоговорочно, подсудимых же лишили минимальных законных требований о защите. Чтобы был понятен весь фарс этого «суда» стоит привести ряд приложенных к делу материалов.

Осмотр разложившихся тел производился спустя четыре месяца после похорон прямо в могилах в присутствии местных жителей. Вскрытия не было, однако, явно гениальные, медицинские эксперты сумели определить визуально не только причины смерти, но и калибр, и тип оружия. Заключения специализированной баллистической экспертизы из лаборатории в деле нет. Однако и это еще не все. Итоговый вердикт судмедэкспертов гласит о том, что в трупе одного из мужчин находится неизвлечённая пуля. Защита неоднократно предлагала провести повторную эксгумацию трупов с целью достать ее и сравнить с отстрелянными из автомата Аракчеева. Пуля могла пролить свет на очень многое в этом деле. Тем не менее, суд устроил настоящий спектакль. Автомат Аракчеева был признан изношенным и ржавым, а следовательно непригодным к исследованиям. Все силовые ведомства Чечни заявили, что не смогут обеспечивать безопасность лиц, проводящих эксгумацию, так как это действие противоречит нормам ислама. Судьи также проигнорировали тот факт, что по версии следствия Аракчеев убивал мирных жителей из автомата под номером 7982965. Оружие под этим номером попало даже в итоговое обвинительное заключение. Но такого автомата никогда не было не только у Сергея, но даже в его воинской части.

Кроме этого, судья Цыбульник посчитал убедительным заключение о подрыве КамАЗа, выданное местным «специалистом» (кстати, учителем труда по образованию) впервые в жизни проводившем взрывотехническую экспертизу. И это, несмотря на не найденные следы взрывчатых веществ, а также показания ведущего эксперта-взрывотехника России Кондратьева, утверждающего о невозможности подорвать грузовую машину указанным в деле способом. Надо сказать, суд в этом деле вообще не прибегал к помощи экспертов…

Алиби Сергея Аракчеева подтвердило около тридцати свидетелей. Среди них старшие офицеры, подполковники и полковники. Являясь единственным офицером-сапером воинской части 3186, он каждое утро со своей группой отправлялся в инженерную разведку, проверяя зону ответственности. Заменить его было нельзя. Представленные защитой журналы боевых действий и въезда-выезда с территории части боевой техники подтверждали невиновность Сергея. К тому же Аракчеев и Худяков в тот злополучный день находились в абсолютно разных районах Грозного. И никогда не были знакомы. Однако их воинская часть была ближе всего к тому месту, где нашли трупы. Кому-то очень хотелось сделать российских солдат крайними. А кто как не саперы и разведчики постоянно проезжали по этой дороге.

Являясь представителем России в НАТО, Дмитрий Рогозин так прокомментировал итоговое решение суда: «Приговор просто оскорбителен. Я уверен, что настоящие убийцы разгуливают на свободе. Они смеются над нашей прокуратурой, пошедшей по самому легкому пути. Ведь она нашла ближайшую воинскую часть и солдат, которые могли теоретически оказаться на месте преступления. Абсурд, что воюющую армию судят законами мирного времени».

Беспредел, творившийся в этом процессе, хорошо отражает один факт. Свидетель защиты, начштаба полка, где проходил службу Аракчеев, подполковник Новик встретился в зале суда с полковником Игорем Шаболтановым, являвшимся гособвинителем. В нем он узнал офицера, ранее приезжавшего к нему в часть, назвавшимся Шебяниным и предпринимавшим попытки запугать его, склонив к отказу от показаний. За подобное уголовно наказуемое деяние судьи ограничились лишь предупреждением обвинителю.

Зато В.Е. Цыбульник посчитал неоспоримыми показания свидетелей – пострадавшего Юнусова и Умантгериевой, положив их в основу обвинительного вердикта. Главное в этих показаниях заключалось в том, что эти граждане сумели опознать спустя полгода виденных ночью ранее незнакомых им людей в масках. Они признали Аракчеева по глазам, а Худякова по бровям! При этом Юнусов трижды пересказывал случившиеся события совершенно по-разному, пока, очевидно, его не заставили выучить «правильную» версию. Вольную трактовку фактов он объяснял «шоковым состоянием», которое, однако, никак не повлияло на сверхъестественные способности узнавать людей по бровям и глазам.

27 декабря 2007-го года В.Е. Цыбульник огласил свой приговор. Сергей Аракчеев получил пятнадцать лет в колонии строгого режима, куда отправился прямо из зала суда. Евгений Худяков не появился на оглашении приговора. За это он получил семнадцать лет и был объявлен в федеральный розыск. Напомню, что террористы, захватившие больницу в Буденновске, получили в среднем около девяти лет.

Давая интервью одному печатному изданию, адвокат Сергея Дмитрий Аграновский сказал следующее: «Во все времена и во всех странах военных почитали и относились к ним с большим уважением. По приговору судьи Евгении Худяков и Сергей Аракчеев лишаются всех боевых наград и воинских званий. А ведь Аракчеев не просто так получил свои медали. Он воевал, обезвреживал мины и фугасы, получил контузию. Вряд ли судья знает что-нибудь о настоящих взрывных устройствах. Получается, что те, кто, рискуя своей жизнью, защищают нашу страну, в отличие от любого гражданского лица, не имеют право на суд присяжных. Нет, так с военными нельзя обращаться!».

Последние годы семья Аракчеевых жила очень тяжело. Контракт Сергея закончился, но из-за следствия он не мог уйти из армии, да и кому нужен сотрудник, постоянно отъезжающий на судебные заседания. Многие люди из разных мест России переводили пожертвования. По рассказу жены Сергея Людмилы он никогда не рассматривал возможность побега, подобно группе Ульмана. В перерывах зачитывавшегося целых шесть часов приговора Аракчеев гулял на улице. Он уже понял окончательный вердикт, но бежать не хотел, не видел смысла, хотя некоторые люди предлагали помощь, даже уговаривали. Побег означал бы признание им своей вины, а он говорил: «Мне поломали пять лет жизни, я не хочу ее доламывать до конца».

Из последних слов в суде, сказанных Аракчеевым журналистам: «Я и не думаю сдаваться. Из тюрьмы буду добиваться справедливости, пока все не закончится. Я не виноват и никогда не примирюсь с предъявленными обвинениями. Буду вести борьбу до конца. Теперь это цель моей жизни. За мою семью, за будущих детей, за родных и родственников. Чтобы никто и никогда не говорил о том, что Сергей – убийца».

Грустно, что над таким явлением демократического общества, как суд присяжных, искренне поглумились. Среди военных ходит безрадостная шутка о том, что скоро вся отечественная милиция будет бегать за всей отечественной армией. После суда по стране прошли митинги в поддержку офицеров, а в Интернете до сих пор не стихают жаркие диспуты между правозащитниками и сторонниками осужденных ребят. 28 августа 2008-го года Военная коллегия Верховного Суда России отклонила кассационные жалобы защитников Аракчеева, оставив приговор без изменения. Летом 2010-го года в приемную президента нашей страны было передано письмо с просьбой отменить несправедливый приговор или хотя бы провести повторное расследование, подписанное более чем восемью тысячами человек. В октябре 2011-го года на экраны вышел двадцатиминутный документальный фильм «На мне крови нет», снятый на личные средства Игоря Виттеля. В нем Сергей, находящейся в колонии, с применением полиграфа рассказывает о своей жизни, службе и о подробностях судебного процесса.

Документальный фильм "НА МНЕ КРОВИ НЕТ"

Вопрос М.Юденич - В.Путину 10.12.2012

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Ещё о

«Свободен и надежно укрыт»
Освобождение Аракчеева: радость есть, но осадочек перевесил

Сергей Аракчеев , русский офицер, осужденный в 2007 году якобы за убийства чеченских мирных граждан, наконец-то на свободе. Эту информацию подтвердили РБК в пресс-службе Нижегородского областного суда. Также о Буданове

Сергей Аракчеев

«Ходатайство об УДО поступило в Борский городской суд 11 ноября 2016 года. С ходатайством обратился сам Аракчеев. 5 декабря оно было рассмотрено и удовлетворено. 16 декабря вступило в законную силу», - сказал представитель суда.
Слухи о том, что Аракчеев на свободе, появились в конце прошлой недели: сетевое издание Pravda.ru ссылалось на информацию от источников в одном из телеграм-каналов. «Услышал об этом еще перед Новым годом, но лишь сейчас удалось проверить. Подтвердилось. Офицер Сергей Аракчеев - на свободе».

Поначалу никто из официальных лиц не подтверждал информацию, равно как и сторонники офицера и его адвокаты. Освобождение Аракчеева, которого так долго ждали - казалось бы, чем не повод для радости? История Сергея Аракчеева и его сослуживца, старшего лейтенанта Евгения Худякова – яркий пример того, как правосудие оказывается бессильно в случае, если на другой чаше весов – «воля чеченского народа», при том, что с доказательной базой у следствия были проблемы.

Дважды оправданные судом присяжных, с третьей попытки военнослужащие все-таки были осуждены. Имя Аракчеева год из года фигурировало в списках политзаключенных. Удивительное дело – за него просили не только патриоты, но и либералы: уж слишком много нестыковок в деле. Была организована широкомасштабная кампания в поддержку русского офицера, однако максимум, чего удалось добиться – частичного снятия обвинений (в разбое и превышении полномочий) в августе прошлого года. Северо-Кавказский окружной военный суд присудил ему компенсацию в 500 тыс. руб. Решение обжаловала прокуратура, и в результате компенсацию сократили до 200 тыс. руб.

Именно поэтому как издевательство звучит фраза, сказанная все тем же источником в канале telegram: «Человек укрыт надёжно, ни одна с*ка не достанет. И уже служит Родине». Позже газете «Московский Комсомолец» друзья Аракчеева рассказали , что его освобождение скрывали, потому что осужденному за убийство чеченцев угрожает опасность. «Бывший лейтенант "спешно покинул пределы родины, чтобы начать новую жизнь», - отмечает издание.

Как бы ни уверял Рамзан Кадыров россиян и лично Владимира Путина в том, что новые чеченцы – лучшие друзья русского народа и пламенные патриоты России, истории российских военнослужащих, воевавших когда-то в Чечне, почему-то заставляют в этом усомниться. Достаточно вспомнить историю с убийством Буданова. В 2003 году бывший полковник был признан военным судом виновным в превышении должностных полномочий, похищении и убийстве чеченской девушки Эльзы Кунгаевой и приговорен к десяти годам колонии строгого режима. Он также был лишен всех наград и званий. В январе 2009 года Буданова выпустили из колонии по УДО.

Спустя два года экс-полковник Юрий Буданов был убит в Москве, когда выходил из нотариальной конторы на Комсомольском проспекте. В Буданова выстрелили восемь раз, от полученных ранений он скончался на месте происшествия. В убийстве Буданова суд присяжных признал виновным чеченца Юсупа Темерханова.

Следователи предполагали, что мотивом выходца из Чечни стала месть за убийство своего отца в 2000 году в Чечне, при этом выбор пал на Буданова исключительно из-за того, что бывший военный стал фигурантом одного из самых громких судебных процессов на Северном Кавказе.

Выходит, что вся наша система правосудия – суды присяжных, верховный суд, система УДО – ничто перед волей главы отдельно взятого региона. Опасаясь такого вот «горного» правосудия, Аракчеев был вынужден бежать с Родины, чтобы не разделить судьбу Буданова. Действуя по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись», российская власть явно не добьется большей лояльности среди представителей элиты Кавказа. Как подобная трусость может отразиться на моральном духе армии – еще один крайне важный вопрос: раз мы не в состоянии отстоять честь и жизнь своих офицеров – а ведь Аракчеев, напомним, был дважды оправдан – то как мы можем рассчитывать на то, что они смогут отстоять наши жизни?

«Коллегия присяжных вновь, по непонятным мне и всему здравомыслящему обществу причинам, вынесла оправдательный вердикт, который не соответствует объективной картине происходящего. На мой взгляд, первопричиной тому послужило отправление правосудия не на территории Чеченской Республики, отсутствие в коллегии присяжных жителей Чечни, недопонимание присяжными по данному уголовному делу воли моего народа». Вот так прокомментировал Рамзан Кадыров в свое время оправдательный вердикт Аракчееву. Одну фразу стоит особенно запомнить: «недопонимание воли моего народа». И отныне вспоминать при каждом случае проявления этой самой воли, которая, как заведено в России, попадает почему-то преимущественно в криминальную хронику по всей стране.

Сергей Аракчеев спрятался от кровников
Досрочно освобожден офицер, осужденный за убийство трех чеченцев

Борский горсуд Нижегородской области условно-досрочно освободил бывшего офицера внутренних войск МВД Сергея Аракчеева, которого за убийство мирных жителей в ходе второй чеченской кампании приговорили к 15 годам заключения. Защита и сам господин Аракчеев пытались скрыть УДО, поскольку опасаются мести со стороны родственников его предполагаемых жертв. При этом его адвокат продолжает настаивать на невиновности подзащитного, но не знает, будет ли тот требовать отмены приговора.
Бывший лейтенант внутренних войск МВД Сергей Аракчеев, осужденный за убийство трех чеченцев, как сейчас выясняется, вышел на свободу еще в декабре прошлого года. Свой срок он отбывал в Нижегородской области, в спецколонии для бывших сотрудников правоохранительных органов, и спустя десять лет заключения воспользовался своим правом на УДО. Эту информацию "Ъ" подтвердили в объединенной пресс-службе судов Нижегородской области, сообщив, что в Борский горсуд 11 ноября 2016 года поступило ходатайство от Сергея Аракчеева, попросившего об условно-досрочном освобождении. "5 декабря это ходатайство было рассмотрено судом и удовлетворено, а 16 декабря решение об УДО осужденного Аракчеева вступило в законную силу",- сообщил "Ъ" руководитель пресс-службы Валерий Лазарев.

Напомним, дело военнослужащих Сергея Аракчеева и Евгения Худякова было одним из самых громких процессов в 2000-х годах. Их обвинили в убийстве мирных жителей Чечни Саида Янгулбаева, Абдуллы Джамбекова и Нажмуди Хасанова. По данным военного следствия, 15 января 2003 года офицеры после поминок по погибшему сослуживцу остановили "КамАЗ", ехавший в станицу Петропавловскую, вывели находившихся в нем людей, расстреляли их, а затем с помощью толовых шашек сымитировали подрыв грузовика на заложенной боевиками бомбе. В июне 2004 года коллегия присяжных заседателей Северо-Кавказского окружного военного суда полностью оправдала офицеров. Однако Верховный суд отменил приговор, основанный на оправдательном вердикте присяжных, сославшись на технические нарушения при их отборе. Дело отправили на новое рассмотрение, но в октябре 2005 года суд присяжных повторно признал подсудимых невиновными. Второй оправдательный приговор был также отменен, и в третьем судебном процессе (дело рассматривалось без участия присяжных) обоих признали виновными. В декабре 2007 года военный суд приговорил Сергея Аракчеева и Евгения Худякова к 15 и 17 годам заключения. Командир мотострелковой роты Худяков на оглашение приговора не явился, предвидя суровое наказание, и его осудили заочно. Позже он был объявлен в розыск. Сергея Аракчеева арестовали в зале суда, он сказал, что намерен до конца бороться за свое честное имя.

"В марте этого года будет десять лет, как я занимаюсь уголовным делом Сергея Аракчеева, и весь этот период, проходя разные процессуальные стадии, ни минуты не сомневался в его невиновности. У него стопроцентное алиби, подтверждающее непричастность к инкриминируемому преступлению, не зря присяжные дважды оправдывали его. Как только наступили сроки для ходатайства по УДО, мы сразу этим воспользовались, а вот будет ли Сергей требовать отмены приговора, не знаю. Он еще не определился с этим вопросом, ему надо начать жить, наверстывая потерянные годы",- заявил "Ъ" адвокат Сергея Аракчеева Дмитрий Аграновский. "За годы знакомства с ним я понял, что Сергей очень добрый парень, сапер по профессии сродни инженеру: он разминировал, а не убивал",- добавил защитник. По словам господина Аграновского, информация об освобождении Сергея Аракчеева, которая появилась в СМИ, вызвала негативную реакцию со стороны некоторых сообществ. "Откуда произошла утечка, мы не знаем: ни его друзья, ни защитники не сообщали журналистам, выполняя просьбу Сергея; наша совесть чиста",- отметил адвокат.

По некоторым данным, информация об освобождении Сергея Аракчеева специально скрывалась, так как он опасается за свою жизнь.

Егор Порываев и Роман Кряжев , Нижний Новгород; Олег Горяев , Ростов-на-Дону
«Русская планета» и «Коммерсантъ», 19 января 2017

"Ты меня уважаешь, тогда отдай мне их"

После второго оправдательного приговора Рамзан Кадыров сказал, что "присяжные не поняли воли его народа"

Сними шинель, пошли в тюрьму...

В Ростове продолжается суд над военнослужащими внутренних войск Сергеем Аракчеевым и Евгением Худяковым. После двух оправдательных приговоров, вынесенных судами присяжных, в нарушении всех конституционных норм был затеян новый суд, на этот раз его единолично ведёт профессиональный судья полковник юстиции Цибульник. И некоторые обстоятельства заставляют усомниться в беспристрастности нового суда. Так, недавно был сбит машиной адвокат лейтенанта Сергея Аракчеева Алексей Дулимов. Второй адвокат, Дмитрий Аграновский, обратился к судье Цыбульнику с просьбой отложить рассмотрение дела до выздоровления Дулимова или, по крайней мере, до выяснения обстоятельств, связанных с сегодняшним инцидентом. Однако суд, который, как считает Аграновский, идет с явными нарушениями, не счел достаточными доказательства покушения на жизнь Дулимова и продолжил заседание без основного адвоката. Фактически этим было нарушено право подсудимого на защиту…

Сегодня Сергей Аракчеев - гость редакции. Заместитель главного редактора Владислав Шурыгин беседует с Сергеем Аракчеевым об обстоятельствах этого громкого дела, о его службе, о Чечне, о судьбе русского офицера на чеченской войне…

Владислав Шурыгин. Сергей, расскажи, как ты попал в Чечню.

Сергей Аракчеев. До войны я был командиром инженерно-саперного взвода в/ч 3186, дивизия внутренних войск, Реутов-3. В апреле 2002 года я закончил Северокавказский военный Краснознаменный институт внутренних войск во Владикавказе. Потом в Сыктывкаре прошёл двухнедельные инженерно-сапёрные курсы и прибыл служить в дивизию. А в июне пришла разнарядка на дивизию: необходимо в таком-то полку провести замену. Пехоты нужно столько-то, артиллеристов столько-то, сапёров столько-то. Командование назначило на выполнение служебно-боевых задач мой полк.

Почему я поехал? Я поехал со своим подразделением. Не мог я бросить своих солдат. У них ведь никто не спрашивал. Объявили, что рота едет в Чечню. И всё. Начали собираться. Как же я мог не поехать? Как им потом в глаза смотреть?

И 15 июля 2002 года я прибыл со своим взводом в центр инженерной подготовки в Ханкалу. Там я со своими солдатами прошел курс подготовки к работе в условиях Чечни. 1 августа 2002 года мы приступили к выполнению боевой задачи. Наша база находилась на улице Аргунской в Октябрьском районе Грозного. В ноябре того же года меня назначили командиром инженерно-саперной роты, и мы перешли на новое место дислокации в Ленинский район, это Петропавловское шоссе, бывшее ПТП-1 Грозненского автобусного парка. После взрыва на комплексе правительственных зданий в декабре 2002 года управление полка было передислоцировано с целью обеспечения охраны комплекса правительственных зданий. Также нам, внутренним войскам, были переданы комендатуры Ленинского и Октябрьского районов. Большая часть моих отделений была к ним прикреплена и убыла к местам дислокации. Но мы продолжали их обеспечивать инженерным имуществом, потому что спецсредств не хватало. Банальные "кошки" и то были в дефиците. К 6 декабря на комплекс правительственных зданий было переведено все управление полка, и только я со своими сапёрами оставался на тыловом пункте на Петропавловском шоссе. Там были все наши тыловые подразделения, автомобильный парк, продуктовые склады, техника, боеприпасы, склады ГСМ. Мы обеспечивали инженерное прикрытие коммуникаций подвоза. На мне же лежало и инженерное обеспечение КПП на въезде в город, которые были круглосуточными.

Обстановка тогда была очень непростой. Шла настоящая минная война. Только в Грозном за август 2002 года было около 70 подрывов. Громких на моей памяти было два. Это подрыв Октябрьской прокуратуры - сразу погибло 12 человек, там заложили порядка 4 снарядов от САУ. Потом БМП подорвали при подъеме на высоту 300,62 в Октябрьском районе. Четыре человека сгорели заживо. По ночам почти постоянно шли обстрелы комендатур, КПП, комплекса правительственных зданий. По сводкам и ориентировкам, только ранеными за месяц мы потеряли почти 500 человек.

В.Ш. В чём состояла ваша работа?

С.А. Каждое утро, без выходных, в любую погоду, начиналось с инженерной разведки. У нас маршрут делился на две части: один в сторону комплекса правительственных зданий, и второй шоссе на станицу Петропавловскую. Каждое утро я со своими солдатами проходил пешком по 16 километров. И так день за днём, месяц за месяцем. Наш дозор обычно состоял из девяти человек. Шесть человек расчета, водитель бэтээра и наводчик. Плюс я - командир. Еще группа прикрытия 11 человек, это мотострелковый взвод, обычно наиболее подготовленный.

На маршруте инженерно-разведывательный дозор обычно растягивается на расстояние 250-300 метров. У каждого номера расчёта своё неизменное место на маршруте. Шли двумя группами вдоль обочин плюс я перед первым бэтээром по середине дороги. Группа прикрытия следует за нами, располагаясь, в зависимости от боевого расчета командира и особенностей местности. Но всегда так чтобы нас прикрыть и от огня спереди и от нападения сзади.

Наши бэтээры имели специальное оборудование "Пелена", давившее радиосигналы, сапёры вдоль дороги шли со щупами и обычными миноискателями, кроме того, один сапёр всегда нёс "Коршун" - устройство, обнаруживающее электронные платы. И всё же главное оружие сапёра в Грозном - это глаза и память. Полагаться только на технику и электронику нельзя. Простыми миноискателями в Грозном мины вообще крайне сложно найти, потому что местность замусорена металлом до такой степени, что "звенит" всё в наушниках непрерывно. Средствами радиопоиска тоже не всё найти можно. Взрывное устройство на проводах ими не обнаружить, пока оно не включено в сеть. А включение это и есть подрыв. К аккумулятору он подключается практически в момент взрыва.

Поэтому главное оружие сапёра - это его память и его глаза. День за днём, месяц за месяцем сапёр идёт по одному и тому же маршруту. И на нём он каждый кустик, каждую кочку, каждый камень знает. На каждой кучке мусора или проломе дороги лежит специальная метка. И если она сброшена или сдвинута, то тут же подаётся сигнал и начинается тщательное обследование. Этот участок осматривается всеми средствами инженерного поиска.

В.Ш. Сколько на твоих маршрутах было подрывов?

С.А. Ни одного. И я этим как офицер и специалист горжусь. За восемь месяцев моего пребывания в Чечне на моём маршруте не погиб ни один человек. А находили мы иногда такие "сюрпризы", что шапка на голове шевелилась. Связка снарядов от САУ калибром 152-мм с миной на проводах. Лежит себе такая парочка, припорошенная мусором, и ждёт свою жертву. Мощь у неё такая, что танк, как кеглю, с дороги сносит за десяток метров.

Мощные устройства боевиками обычно ставились на радиоуправление. Провода сложнее замаскировать, потому что тянуть их в этом случае приходится очень далеко, чтобы самому не попасть под обстрел местности, проводимый после подрыва. И здесь нас спасала "Пелена". Она хорошо давит эфир.

Всего нами было за это время обнаружено и обезврежено около 30 взрывных устройств, фугасов.

В.Ш. А у вас потери были?

С.А. Ранеными три солдата. Но не на маршруте, а при нахождении случайной мины. В начале августа 2002 года при обследовании одного из разрушенных зданий разведчики наткнулись на нашу мину ПОМ-2М. Подозреваю, что была она установлена ещё в 1995 году, потому что "растяжки" у неё уже сгнили. И это ввело командира разведроты, обследовавшего руины, в заблуждение. Он решил, что она не на боевом взводе и взял ее в руку. Мина взорвалась. Он погиб, трое моих солдат получили ранения. Я тогда лишь случайно уцелел. Выковырял из своего бронежилета семь осколков.

В.Ш. Сергей, я слушаю твой рассказ и никак не могу его соотнести с теми обвинениями, которые были выдвинуты в твой адрес. Блестящий офицер, профессионал, человек, восемь месяцев боровшийся со смертью на дорогах Чечни, вернувший домой живыми всех своих солдат, спасший от гибели на минах и фугасах сотни людей, как могло так получиться, что ты сегодня обвиняемый по уголовному делу с такими тяжкими статьями?

С.А. Невозможно передать словами, что ты чувствуешь, когда вместо того, чтобы принимать награды, уважение сослуживцев, уезжать в заслуженный отпуск, который ждал больше года, с тебя вдруг сдирают форму, погоны, переодевают в чью-то грязную майку и трико и бросают за решётку в вонючую душную камеру. Для меня это был шок. Сначала всё происходящее казалось просто бредом, нелепостью, думал - разберутся. Что вот-вот сейчас дверь откроется, зайдут и скажут: это ошибка, извини, всё выяснилось. Ты свободен. Но день проходил за днём, неделя за неделей, и постепенно до сознания начал доходить весь ужас происшедшего. Я - обвиняемый, и мне "крутят" такие статьи, по которым свобода мне светит разве что в глубокой старости. И что самое ужасное, это ощущение торжества несправедливости.

В.Ш. Ты был арестован в Ханкале?

С.А. Да. В дивизию пришло распоряжение прокурора о направлении меня для следственных действий в Ханкалу. И вместо отпуска я вернулся в Ханкалу. И там меня взяли под стражу. Потом перевезли во Владикавказ. И вот уже пять лет продолжается этот судебный процесс.

В.Ш. Сколько ты пробыл за решеткой?

С.А. Год и восемь дней. А потом еще два месяца, когда нынешний судья без всяких оснований арестовал нас на первом же заседании суда, куда мы прибыли добровольно.

В.Ш. Что было на первом суде?

С.А. Суд присяжных меня полностью оправдал. Я ожидал этот вердикт. Верил, что не может народ осудить человека, который служил честно, не прятался от смерти и ни от кого не бегал.

То, что нам вменялось в вину, никак не соотносилось с тем, чем я занимался, чему служил, во что верил. Что мы, как какие-то бандиты, напившись водки, разъезжали по Грозному на бэтээре, нашли какой-то КамАЗ, расстреляли мирных чеченцев, взорвали их машину и обратно приехали в часть. Причём прокуроры настаивали на том, что мы по национальной ненависти и розни убили этих людей. Это был полный абсурд, который ни на чём не базировался. И мы это доказали. Обвинение рассыпалось как карточный домик.

Свидетели - солдаты, которых прокуратура вывела на процесс, отказались от своих показаний и открыто сказали о том, что были вынуждены их дать под давлением прокуроров и следователей. Что их морально унижали, избивали, не кормили, намекали, что они вообще не уедут из Чечни. Держали в прокуратуре в камере по нескольку суток.

Это все было сказано на суде. Все отказались, кроме двух, которых прокуратура взяла чем-то на такой крючок, с которого, наверное, уже не сорвёшься.

А мы предоставили тридцать свидетелей моего алиби. Доказали свидетелями и документами, что в тот день я просто физически находился в другом месте и не мог участвовать там. Мы предъявили приказы, журнал выхода машин из тылового пункта управления нашей части, где мы располагались.

Дыр в этом деле столько, что оно просто разваливается. Например, в одном из трупов до сих пор находится неизвлеченная и неисследованная экспертизой пуля. Это следует из материалов третьей судебно-медицинской экспертизы, которая была проведена по наружному осмотру трупов - обнаружено слепое пулевое ранение. То есть пуля находится в теле. Вопрос о ней был поставлен ещё на первом процессе. Почему бы ее не изъять? Не провести баллистическую экспертизу? Ведь, казалось бы, вот оно - бесспорное доказательство! Но прокуратура упорно уклоняется от этого, ничем не мотивируя. Лично я знаю, что это пуля не из моего автомата. Уверен, знают это и в прокуратуре.

Один из главных свидетелей обвинения показывает, что Худяков положил водителя машины лицом вниз, заставил руки скрестить на затылке и выстрелил ему в затылок из своего автомата. А согласно заключению медэкспертизы, у него входное отверстие в брови, а выходное - в затылке! Да разве это возможно?! Получается полное несоответствие экспертизы и показаний свидетеля. И так со всем, за что мы беремся.

Отдельно по медэкспертизам. Вскрытие трупов просто не проводилось. Любому специалисту ясно, что это означает! Причина уникальная для судебной медицины - это, оказывается, "противоречит мусульманским обычаям"! И все ранения, калибр, огнестрельность ранения, причина смерти - все было определено только по наружному осмотру трупов в могиле через четыре месяца после их смерти. Что там от них в этот момент осталось? Есть правила производства судебно-медицинских экспертиз, которые в таких случаях предписывают обязательное вскрытие и лабораторное исследование. И эти правила были грубо нарушены. Т.е. в деле сейчас вообще нет достоверных данных, позволяющих утверждать, что у потерпевших в принципе есть огнестрельные ранения. А уж калибр оружия может установить только баллистическая экспертиза, но никак не медицинская.

А у нас есть пять баллистических экспертиз, из которых следует, что гильзы и пули, найденные на месте происшествия, выпушены не из автомата Аракчеева, не из автомата Худякова и вообще не из оружия воинской части 3186, представленного на экспертизу. Кроме того, у нас есть журнал выхода машин, в соответствии с которым я был совсем в другом месте, с экипажем занимался разминированием почти весь день. Еще у нас есть 25 свидетелей, только которых допросили. Есть и еще, которых мы заявили. Но они просто пока не прибыли. Тяжело со всей страны собрать людей. И спасибо тем, кто приехал.

В.Ш. Кто-нибудь из командования как-то участвовал в твоей судьбе?

С.А. В первые дни уголовного преследования командование дивизии пыталось разобраться в обстановке, защищало меня, но после того, как к комдиву Сергею Меликову позвонил лично Устинов, потом приехал его заместитель, а затем в течение месяца в дивизии прошло около сорока прокурорских проверок, командование тихо отошло в сторону. Но, по крайней мере, оно не опустилось до подделки документов или переписывания служебных характеристик, как было в некоторых других частях на похожих процессах.

В.Ш. Прокурорская бригада та же ведет процесс или поменялась?

С.А. Сначала дело вела 51-я гарнизонная Ханкалинская прокуратура, потом перешло дело в прокуратуру ОГВС. Но с самого начала дело стояло на контроле Главной военной прокуратуры. И на всех судах из нее присутствовал и присутствует прокурор в качестве гособвинителя.

В.Ш. Но почему привязались к вам? Почему именно вы стали жертвой этого беспредела?

С.А. Я долго думал над этим. Поверьте, времени для этого было много. На тюремных нарах оно идёт совершенно иначе, чем на свободе. Ты физически обездвижен, привязан к квадрату три на пять метров. И в этом состоянии у человека постепенно вырабатывается совершенно особое мышление. Способность часами обкатывать в голове каждую мысль, каждое воспоминание. Так вот, я много думал о том, почему именно мы попали под этот каток? И понял для себя - мы просто были на тот момент самыми удобными жертвами в той игре, которая тогда была затеяна с чеченской верхушкой. Видимо, произошло громкое убийство. Шансов раскрыть его почти никаких - работающей структуры уголовного розыска тогда не было. ФСБ, и то тогда ещё в основном работало только по данным агентуры. А чеченцы требуют найти и покарать убийц. Вот и схватили тех, кого хоть по формальным признакам можно было "привязать" к делу. Кто в этом районе из "федералов" мог появляться? Сапёры? Вот их и будем "колоть". Наша часть была ближайшей к месту происшествия - всего в тех с половиной километрах. Вот мы и были назначены "крайними".

В.Ш. В твоих словах сквозят горечь и разочарованность. Это состояние души или просто усталость?

С.А. Не буду кривить душой. Конечно, я и устал и разочарован. Но моё разочарование - это не разочарованность обессиленной жертвы, а злость оскорблённого человека. Я бы понял прокурорских, если бы ко мне пришел их генерал и сказал: знаешь, лейтенант, нужно посидеть пять лет, чтобы Чечня успокоилась, утихомирилась, а мы твою семью возьмём под опеку. Этого требуют интересы страны. Я бы его понял.

Но ситуация совсем иная. Меня, невиновного человека, офицера, который воевал за свою страну, нагло и вероломно хотят сделать образцово-показательным козлом отпущения за все грехи чеченской войны. И с этим я никогда не смирюсь! Знаете, сегодня мне кажется, что от нас просто не ожидали, что мы будем так бороться за себя, что мы не смиримся с этими чудовищными обвинениями, что дело примет такой широкий общественный резонанс. В двух судах оно не просто рассыпалось, а закончилось полным поражением прокуратуры и вердиктом присяжных о нашей невиновности.

В.Ш. А как прошёл второй суд?

С.А. Он прошел так, как должны проходить по-настоящему независимые суды. То есть судья сделал абсолютно все возможное, чтобы суд прошёл максимально объективно, законно и ни одна из сторон не могла обжаловать приговор. Все запросы и ходатайства стороны обвинения были выслушаны и приняты. Были правильно и точно поставлены вопросы присяжным. Суд прошёл так, что у прокуратуры просто не было поводов зацепиться за что-либо, чтобы обжаловать приговор. Присяжные нас полностью оправдали. И даже представления прокурора не было. Приговор обжаловали "представители потерпевших".

И только на основании очень странного, невнятного и неоднозначного решения Конституционного суда Верховный суд отменил этот приговор, и началось новое рассмотрение дела в Ростове-на-Дону в Северо-Кавказском окружном военном суде - теперь уже без присяжных, одним профессиональным судьёй.

Суд присяжных - это статуя командора для нашей судебной системы. В суде присяжных заказные и сфабрикованные дела рассыпаются как карточные домики. Поэтому и суды, и прокуратуры так неистово пытаются от них избавиться или сделать их подконтрольными.

Хотя думать, что присяжные всегда готовы оправдать подсудимого - глупость. На моей памяти присяжные не раз выносили обвинительные вердикты. Например, дело военнослужащего Олега Кузьмина, который был осужден. 28 декабря 2003 года присяжные сказали "виновен" и он получил 14 лет.

В.Ш. А как ведут себя родные потерпевших? Чего хотят они? Какова их позиция?

С.А. Начнём с того, что на процессе нет никаких родственников потерпевших. Никто из них так и не появился. Вместо них на процессе присутствуют представители некоего Правозащитного центра Чечни.

Чего они хотят? На мой взгляд, им просто нужны жертвы. Не конкретные виновники и убийцы, а те, кем власть расплатится по принципу "око за око". И здесь ключевой момент в том, что с каждым разом правосудия становится всё меньше и всё больше какого-то жертвоприношения Чечне. "Ты меня уважаешь, тогда отдай мне их. Виновны - не виновны, отдай мне их".

Очень показательно, что после второго оправдательного приговора Рамзан Кадыров сказал, что "присяжные не поняли воли его народа". И эта фраза показывает его правосознание и его отношение к суду. Оказывается, правосудие должно понимать чью-то волю. Руководствоваться не законом, а чьей-то волей.

В.Ш. Хочу вернуться к твоим ощущениям Чечни. Ты пробыл там 8 месяцев, попав туда совсем молодым офицером, что ты там увидел? Что тебя удивило?

С.А. Больше всего удивило полное несоответствие между тем, к чему мы готовились, и тем, что мы увидели. Фактически к этому моменту армия, военные были уже оттёрты от контроля над ситуацией и шла активная передача власти "кадыровцам" - вчерашним боевикам, которые, получив амнистию, пошли во власть. Доходило до того, что боевики открыто подходили днем к КПП, показывали кукиши в бойницы, кричали оскорбления. А наши солдаты были вынуждены всё это терпеть. Огонь первыми открывать было категорически запрещено, и за этим следила военная прокуратура. Мы часто встречались с амнистированными боевиками, которые официально стали отрядами "Восток" и "Запад" кадыровской охраны. Обвешаны все новейшим оружием: ПМ, "Стечкин", АКМ, нож разведчика. Многие из них открыто говорили, что были в 1995 году на стороне Дудаева, русских убивали, головы резали.

Мы попали фактически между двух огней. С одной стороны, против нас продолжали воевать "непримиримые", шла минная война, организовывались засады, каждую ночь шли обстрелы наших КПП и блокпостов, а с другой стороны, все мы находились под страшным прессингом прокуратуры, которая в этот период озаботилась соблюдением законности и правопорядка на территории, где фактически шла война. А как можно воевать, если тебя начинают таскать в прокуратуру за несоблюдения правил дорожного движения в тот момент, когда ты был вызван по тревоге на место, где был обнаружен фугас и в любой момент могли погибнуть люди? Кем ты себя чувствуешь, когда прокурор тебе объясняет, что ты обязан перед досмотром дома спрашивать разрешения у хозяев на этот осмотр даже в том случае, если в него идут провода от фугаса на дороге. Оказывается, и в этом случае нужно спрашивать разрешения: нельзя ли посмотреть, куда идут эти провода? Такая вот "загогулина".

В.Ш. Ты не сталкивался в суде с Будановым или с Ульманом?

С.А. Мне повезло познакомиться с Эдуардом Ульманом. И я скажу, если бы этот человек был моим командиром, я был бы горд и пошел бы за ним в любое пекло. Это настоящий офицер! На них, по большому счёту, Россия сегодня и держится.

Странно, что сегодняшний обитатель Кремля не задумывается над тем, что обвинительные приговоры, вынесенные Эдуарду Ульману и его товарищам, обвинительный уклон суда над Сергеем Аракчеевым и Евгением Худяковым открывают дорогу к целой серии судов над военными всех рангов, которых отныне "по прецеденту" можно будет обвинить в военных преступлениях. Лётчиков, от бомб которых погибли, в том числе и мирные люди, артиллеристов, танкистов - кого угодно. Но главное, что в конечном итоге жертвой судебного разбирательства может оказаться и сам ныне действующий президент. Не зря же от имени потерпевших во всех нынешних судах действует некий "Правозащитный центр Чечни". Никто не даст Путину гарантию, что через пару лет, опираясь на обвинительные приговоры, вынесенные русским военным, международным трибуналом, не будет выдвинуто обвинение и самому Путину как инициатору второй чеченской войны и виновнику военных преступлений. И тогда камера Милошевича может оказаться снова заполненной…

"Наших ребят «сливают» по требованию правительства Чечни, большинство членов которого - бывшие боевики, не скрывающие своего прошлого"

Дело Ульмана: "Страна нас сдала"

Знаменитое «дело Ульмана» закончилось обвинительным приговором. Офицеры специальных подразделений, проходящие службу на Северном Кавказе, ответили на это решение - пока письмом.

Напомним, в 2001 г. группа разведчиков, выполняя спецоперацию в Шатойском районе Чечни, открыла огонь по «УАЗу», который не остановился по требованию бойцов. Один человек был убит, а позже, по приказу из штаба командования операцией, разведчики расстреляли остальных пятерых пассажиров машины. Судьи приговорили заочно Э. Ульмана к 14 годам, В. Воеводина - к 12 годам, А. Калаганского - к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. В зале суда был взят под стражу майор А. Перелевский, приговорённый к 9 годам. К нам в редакцию пришло письмо от сотрудников спецподразделений, служащих на Северном Кавказе.

«Два раза суд присяжных признавал группу разведчиков невиновными. И вот ребят приговорили. Не секрет, что они лишь выполняли приказ непосредственного руководства. Причём запрашивали подтверждение целых три раза! Теперь их за это «слили» по политическому заказу. Получается, что каждый из нас, перед тем как выполнить приказ, должен задуматься, как посмотрят на это правозащитники, политики, мировая общественность?! Страна, годами натаскивая солдат на то, что любая победа строится на полном и безоговорочном подчинении, теперь сажает за выполнение долга своих воинов в тюрьму. И в то же время принимает к закону «О противодействии терроризму» поправки, согласно которым необходимо открывать огонь по любому неподчинившемуся требованию об остановке автомобилю.

Вы знаете, что американские военные в Ираке обязаны уничтожать любое транспортное средство, нарушившее приказ об остановке? Причём этот приказ может быть написан на табличке! Да 90% иракцев не знают английского языка! По данным экспертов, за время войны в Ираке погибло от 100 до 500 тыс. мирных граждан. Хоть одного американского солдата осудили за это? Да любой солдат, посланный на боевой выход, тем более профессиональный «тяжёлый» (спецназовец. - Ред.), обязан беспрекословно подчиняться начальству, иначе под угрозу будут поставлены жизни всех участников операции. Именно так обстоит дело на войне! А если в Чечне нет войны, то что там делает армия и спецназ Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил РФ?!

Цели, которые необходимо уничтожать, устанавливает командование, а не суд. Получается, что вопреки закону и мнению народа - то есть присяжных, наших ребят «сливают» по требованию правительства Чечни, большинство членов которого - бывшие боевики, не скрывающие своего прошлого. Как прикажете дальше служить такой Родине? Как объясните 18-летним новобранцам, что нужно защищать тех, кто сажает их в тюрьмы? Мы не можем на это ответить.

Честь имеем! Офицеры специальных подразделений, проходящие службу на Северном Кавказе".

Недавно в новостных сводках прошла скупая информация: арестован старший лейтенант Евгений Худяков. Кажется, новость эта не обратила на себя ничьего внимания. Может быть, оттого, что память наша слишком коротка, и сегодня лишь единицы вспомнят дело, которое 10 лет назад всколыхнуло всех русских патриотов. Дело Аракчеева и Худякова.

Как человек, имевший к этому делу непосредственное отношение, полагаю своим долгом напомнить краткую суть его.

В 2003-м г. в Чечне при неясных обстоятельствах погибли трое мирных жителей. В их убийстве были обвинены офицеры инженерно-сапёрной роты старший лейтенант Евгений Худяков и лейтенант Сергей Аракчеев, только что вернувшиеся из командировки в ЧР. Доказательств вины военнослужащих не было никаких, более того их алиби подтверждали многочисленные свидетели. Дабы не быть голословной, приведу список нарушений следствия и судопроизводства, которые составляла ещё несколько лет назад:

1. Алиби Аракчеева подтверждают: показания 32 свидетелей, приказы №016 и №017, журнал выхода машин
2. В Деле отсутствуют точные координаты места происшествия.
3. В Деле отсутствует научно обоснованная причина смерти потерпевших, так как, несмотря на ходатайства стороны защиты, вскрытие так и не было проведено.
4. На одежде трупов (если таковая была) не было обнаружено повреждений (в том числе и огнестрельных).
5. Одежда трупов была уничтожена сразу после осмотра.
6. Пять экспертиз подтвердили факт отсутствия на месте происшествия гильз, выстрелянных из автомата Аракчеева.
7. Факт якобы найденной на месте происшествия покрышки от БТРа был фальсифицирован.
8. Покрышка, якобы найденная на месте происшествия и фигурирующая в Деле, никогда не находилась в камере хранения вещдоков, а всегда и до сих пор на БТРе 1212 в/ч 3186.
9. В материалах дела фигурирует чёрная лицевая маска, в которой якобы был Аракчеев во время совершения преступления. Однако чёрной маски у него не было, а была – цвета хаки.
10. Все следственные действия в отношении Аракчеева в Ханкале в 2003 году проводились военной прокуратурой в отсутствии адвоката.
11. Судебное решение об избрании меры пресечения 20.06.2003 г. и назначения на экспертизу в институт Сербского без адвоката.
12. Обвиняемые были ознакомлены с постановлениями о назначении экспертиз после их проведения.
13. Следователь Хорошун отказался принять дело к своему производству.

Тем не менее, оба офицера были арестованы, подвергнуты допросам (в том числе, с применением силы), заключены в тюрьму и отданы под суд. Рассматривавший дело суд присяжных вынес вердикт о невиновности обвиняемых, кои были отпущены на свободы. Но это не устраивало чеченскую сторону и старающихся всячески задобрить оную представителей властей РФ. Вердикт был обжалован, но… второй суд присяжных подтвердил решение первого. По закону на этом дело должно было быть прекращено, но…

После второго оправдательного приговора президент Чечни Р. Кадыров заявил, что присяжные «не поняли волю чеченского народа». Зато эту волю отлично поняли власти РФ. Ввиду сложившегося положения последним пришлось пойти на крайние меры: изменить сам закон и пойти на прямое нарушение Конституции! Военнослужащие отныне были лишены права на рассмотрение дел в суде присяжных. И Аракчеев с Худяковым в третий раз были отданы под суд – только на сей раз уже не «не понимающих» присяжных, а всё понимающей «тройки».

14. Дважды суд присяжных вынес по делу оправдательный приговор.
15. Судья Цибульник в нарушение закона дал разрешение на исключение доказательств в приговоре.
16. В нарушении правовых норм Верховный Суд допустил в отношении Аракчеева придание закону обратной силы.
17. В отношении Аракчеева имеет место факт дискриминации по социальному статусу (военнослужащий).

27 декабря 2007 г., без малого десять лет назад, Северо-Кавказский окружной военный суд вынес приговор: Аракчеев С.В. и Худяков Е.В. были приговорены к лишению свободы на срок 15 и 17 лет соответственно с отбыванием наказания в ИК строгого режима с лишением воинских званий и полученных наград.

Евгений Худяков на оглашение приговора не пришёл, предпочтя скрыться. Сергей Аракчеев предпочёл сражаться до конца. «Я всегда и везде буду вести открытый бой, не прячась и не скрываясь, и не доставлю им сладостной победы моей трусостью, - писал он, уже находясь в заключении, отвечая на вопросы интервью, которое удалось нам сделать, несмотря на значительные препоны. - Моё решение бороться до конца, отстаивать свою правду было совершенно осознанным. Я не совершал никаких противоправных действий и не хотел скрываться всю жизнь, как преступник, что больше всего удовлетворило бы большую часть заинтересованных лиц со стороны обвинения. Свою невиновность я буду доказывать до тех пор, пока не добьюсь пересмотра дела. Не помилования, о котором просить не намерен, а полного оправдания. Вот, моя цель. Иных расчётов не было, нет и быть не могло».

На протяжении всех последующих лет заключения Аракчеев продолжал свою борьбу, подавая апелляции во все инстанции. В его защиту выступали многие известные деятели самых разных убеждений, ибо для всех людей, не угасивших в себя совести, невиновность офицеров была очевидна. В 2008 г. ветераны Санкт-Петербурга и Ленинградской области обратились к сменившему В.В. Путина на президентском посту Д.А. Медведеву с просьбой взять под личный контроль дело Аракчеева-Худякова «для оправдания невинных и привлечения к уголовной ответственности истинных виновников». Как было сказано в обращении: ««Дело Аракчеева» приобретает политический характер, провоцируя у допризывной молодежи нежелание служить Родине, в том числе и по причине правовой беззащитности рядового и младшего командного состава Вооруженных сил. Осуждение российских военнослужащих по сомнительным обвинениям на фоне многочисленных амнистий для боевиков вызывает в обществе рост межнациональной напряженности и провоцирует агрессию экстремистских элементов против российских граждан кавказского происхождения».

Под аналогичным письмом президенту, размещённом на сайте «Дело Аракчеева», подписались тысячи человек…

Петербургский писатель Н. Коняев, узнавший о деле лишь в 2009-м, отмечал: «Алиби Аракчеева не опровергнуто, да и вся доказательная часть обвинения шита белыми нитками. И, конечно, нужно говорить, нужно требовать пересмотра этого дела, потому что, если общество успокоится, это и будет признанием того, что мы проиграли, что нас победили, что нас сломили и теперь с нами со всеми можно делать все, чего только захотят наши победители. Мы не только за лейтенанта Аракчеева должны стоять в этом деле. Защищая его, мы будем защищать себя, своих близких. Это очень важно понять».

Осенью того же, 2009-го года в своей статье, посвящённой очередному (и безрезультатному) рассмотрению апелляции, я указывала на недостаточное внимание нашего общества к столь важному делу: «Здесь впору задуматься, почему же столь вопиющее дело оказалось в изрядной степени замолченным? Да, ТВ, радио, большинство печатных СМИ нам недоступны. Но – Интернет? Интернет, в котором немало ресурсов, называющих себя патриотическими? Почему многие из них предпочли молчать или робко шептать о том, что требовало набатного гласа? Сплочённая либеральная компания, сильная «страшной поддержкой друг друга» (выражение М.О. Меньшикова), всегда горой стоит за своих. Она всегда готова к совместным выступлениям, к сочинениям всевозможных писем и обращений. А что же мы? Почему не способны мы к этой «страшной поддержке», которая одна и может быть спасительной в нашем положении? Наша православно-патриотическая общественность подчас тоже выступает с обращениями. Например, к патриарху. Отчего же в этом случае – не обратились? Не воззвали? Не попросили предстоятеля вступиться за невинно осуждённых, напомнив, к примеру, как отвёл руку палача от обречённых казни святитель Николай Мирликийский? Пусть это письмо и не возымело бы нужного действия, но оно хотя бы продемонстрировало бы неравнодушие общества, готовность его защищать своих офицеров, создало бы лишний информационный повод для упоминания о деле. Нет, молчали благополучно. Из каких соображений – лишь догадываться можно. А ведь на каждом русском ресурсе должна была освещаться эта тема!

И, вот, в уже упомянутом интервью признаётся известный писатель, что лишь недавно узнал о деле Аракчеева. А сколькие же тогда и по сей день – не узнали!.. И в том числе – среди людей именитых, чьи голоса слышнее голосов простых смертных, а потому ой как пригодились бы! Чья же вина, что незнание столь распространено? Приходится признать, что вина это – знающих, но не сумевших донести. Пошумели, повозмущались сперва да и махнули рукой, успокоились до срока. Да ещё тех, пожалуй, кто «не знает и не хочет знать».

Равнодушие. Теплохладность. Безразличие. Вновь и вновь мы натыкаемся на них – повсюду распространилась эта пагуба. Что есть равнодушие в данном деле? Косвенное пособничество беззаконию, творимому в отношении русского офицера, чья судьба исковеркана произволом и принесена в жертву «народу Рамзана Кадырова». Если мы смотрим безучастно на то, как расправляются с нашими героями, то мы, как народ, перестаём что-либо стоить. Предавая их, мы предаём себя. Свою страну. Своих детей. Мы самих себя губим. Дело Аракчеева, повторим ещё и ещё раз, это не только отдельно взятая человеческая судьба, но и шире гораздо: это испытание нас всех, русского общества, русских людей – насколько очерствели, насколько сгнили душой, насколько уничтожилась наша воля защищаться и защищать своих? Дело Аракчеева – это дело каждого русского человека. Это – наше дело. За которое мы всемерно обязаны сражаться до победного конца».

Перечитывая эти давние строки, понимаю, что добавить к ним нечего. Ибо ничего не изменилось с той поры. Разве что – в худшую сторону.

Год назад лейтенант Аракчеев был условно-досрочно освобождён из заключения, отбыв бОльшую часть срока (учитывая тюремные заключения до 2007 г.). Его отец не дождался сына. Владимир Александрович скончался после долгой и тяжёлой болезни несколькими месяцами раньше… Конечно, никакой победой такое освобождение не стало, ибо офицер не был оправдан, а те, кто совершили должностное преступление, не понесли за то наказание. Однако, хотелось надеяться, что хотя бы на этом этапе система остановится… Но, увы, система на то и система, что остановиться не может.

39-летний Евгений Худяков был задержан в конце августа нынешнего года на территории Владимирской области. Далее он был этапирован в Ростов, где он ознакомился с приговором. 21 сентября приговор был приведён в исполнение. «Куда направили, суд не знает, уведомление еще не получено», - сообщила представитель суда. Информация об этом просочилась в СМИ лишь в октябре, не вызвав ни малейшей реакции…

Напомню, что согласно приговору дважды оправданный старший лейтенант Худяков должен отбыть в колонии 17 лет… Добавлю к этому, что по свидетельству лейтенанта Аракчеева, ещё во время предварительного заключения в тюрьме он встречал «бывших» военных, попавших под то же колесо, что и он, приносимых в жертву «замирению» Чечни. Только их имён и вовсе не знает никто.

К несчастью, в ХХ веке Россия слишком часто предавала своих защитников и отрекалась от своей Армии… Русская Армия была предана в 1917 г. Русские офицеры стали первыми жертвами революционной нечисти, пришедшей к власти на долгие десятилетия. В СССР многие участники Великой Отечественной были подвергнуты репрессиям по фантастическим обвинениям – главным образом, в предательстве, работе на иностранные разведки, измене Родине… Иные из них встречали день победы в заключении. Другие отправились туда позже. А, к примеру, защитнику Бреста Николаю Кюнгу «повезло» стать обитателем ГУЛАГа дважды – сначала за то, что был в плену у немцев, затем за шпионаж в пользу союзнической разведки (немецкий лагерь, где находился Кюнг, освобождали союзники). Система боялась боевых офицеров, прошедших горнило самой страшной в истории войны… И, конечно, памятно всем, как на волне нового этапа разгрома нашей страны перестроившиеся во мгновение ока из партократов в демократов деятели развернули настоящую борьбу против Армии, настоящую травлю военнослужащих.

Всякое государство несовершенно. У государства может быть много пороков. Но нет большего бесчестья для государства и народа, нежели предательство своих офицеров, своих защитников. Армия – становой хребет государства, а офицеры – основа, костяк, мозг и нерв Армии. Государство, предающее своих офицеров и подрывающее таким образом собственную Армию, работает на саморазрушение. Общество же, с равнодушием взирающее на преследование своих защитников, способствует этому процессу.

«Родина, не предавай…»

Елена Семёнова
для Русской Стратегии

Об освобождении Сергея Аракчеева и его нахождении в безопасном месте.

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

✪ 44. Петр Яковлевич Чаадаев.

Субтитры

Обвиняемые

Сергей Владимирович Аракчеев родился 6 июля 1981 года в селе Рождествено Владимирской области. В 2002 году окончил Северо-Кавказский военный институт внутренних войск МВД РФ. C 20 июня 2002 года по 3 марта 2003 года лейтенант Аракчеев проходил службу в Грозном в составе инженерно-сапёрной роты в/ч 3186 второго полка оперативного назначения отдельной дивизии им. Ф. Э. Дзержинского. Подразделение, которым он командовал, занималось разминированием дорог . За время командировки Сергей Аракчеев разминировал более 25 взрывных устройств, был награждён медалью Суворова , медалью «За воинскую доблесть» , медалью «За ратную доблесть», наградным кинжалом от командира дивизии. По службе и по месту жительства характеризовался положительно, ранее не судим.

Евгений Сергеевич Худяков родился 26 января 1978 года в Воронеже. В 2001 году окончил Владикавказское высшее военное командное училище внутренних войск МВД РФ. Имел звание старший лейтенант, проходил службу в Грозном в должности командира мотострелковой роты в/ч 3186. Имел неоднократные поощрения от командования, по службе и по месту жительства характеризовался положительно, ранее не судим.

Хронология событий

Предварительное следствие

Согласно версии обвинения, Худяков и Аракчеев остановили на просёлочной дороге автомобиль «КАМАЗ» с тремя чеченскими строителями, приказали им выйти и лечь лицом вниз на землю, после чего расстреляли их, а «КамАЗ », в котором ехали строители, взорвали с помощью толовых шашек . Также Худяков и Аракчеев остановили автомобиль «ГАЗ-3110», у которого прострелили покрышки и радиатор, после чего отобрали у водителя Шамиля Юнусова ценные вещи, отвезли его в расположение части, где допрашивали и пытали его выстрелами в ногу . Затем гр. Юнусова отвезли обратно на место похищения, вернули ему документы и отпустили.

По заявлению адвоката потерпевших Людмилы Тихомировой, подсудимые расправились с чеченскими жителями не во время боевого задания, а в свободное время, когда разъезжали по Грозному в пьяном виде .

Третий судебный процесс

В самом начале судебных слушаний Сергею Аракчееву был назначен государственный защитник В. И. Кириленко, который активного участия в процессе не принимал, вместо этого уговаривая Аракчеева признать вину и дать показания в суде против Худякова. Кроме того, адвокат Кириленко был неоднократно замечен в обществе государственных обвинителей и представителей потерпевших . Сергей Аракчеев неоднократно заявлял в суде об отказе от услуг государственного защитника Кириленко , но каждый раз судья Цыбульник отказывал ему в удовлетворении ходатайства.

Сторона защиты пригласила в качестве эксперта-взрывотехника Виталия Владимировича Кондратьева, заведующего лабораторией судебной взрывотехнической экспертизы Российского федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ, кандидата технических наук, имеющего стаж экспертной работы 23 года . В соответствии со ст. 271, ч. 4 УПК РФ, суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, тем не менее, судья Цыбульник, в нарушение положений этой статьи, трижды отказывал защите в удовлетворении ходатайства о допросе специалиста.

Вместо этого в судебном заседании в качестве эксперта был допрошен Х. И. Тасуханов, сообщивший, что он закончил Грозненский пединститут по специальности «учитель труда», и не представивший никаких документов, подтверждающих право производить экспертизы в период до 9 июля 2006 года, в связи с чем защитой ему был заявлен отвод. Суд в удовлетворении отвода отказал и допросил Тасуханова в качестве эксперта , положив его показания в основу обвинительного заключения.

Сторона защиты также пригласила в качестве медицинского эксперта Маслова Евгения Николаевича, врача-специалиста в области судебно-медицинской экспертизы, имеющего высшее медицинское образование, стаж работы по специальности судебно-медицинского эксперта 39 лет, высшую квалификационную категорию с 1977 года, работающего государственным судебно-медицинским экспертом отдела сложных экспертиз Бюро СМЭ Ростовской области. Судья Цыбульник в допросе специалиста Маслова защите отказал.

Сторона защиты настаивала на проведении эксгумации и повторной судебно-медицинской экспертизе трупа Янгулбаева , в теле которого находится пуля, выпущенная из оружия убийц, так как первая судебно-медицинская экспертиза ограничилась только внешним осмотром тела, находящегося в могиле. Судья Цыбульник в проведении экспертизы отказал, ссылаясь на «религиозные чувства родственников» и невозможность обеспечения безопасности экспертов .

«Я решил остаться и идти до конца, потому что если бы я ушел, то те, которые состряпали мое дело, уничтожали улики, фальсифицировали доказательства, отменяли приговоры присяжных, - они бы победили. Они бы сказали: мы были правы, он виноват, он сбежал. Я не могу этого позволить, мне не в чем каяться и не от чего бегать» .

Адвокаты обвиняемых обжаловали приговор, однако 28 августа 2008 года Военная коллегия Верховного суда России под председательством Крупнова И. В. (бывшего в 2007-м году заместителем председателя Северо-Кавказского окружного военного суда и непосредственным начальником судьи Цыбульника) в кассационной жалобе отказала и оставила обвинительный приговор в силе .

В 2015 году Северо-Кавказский окружный военный суд оправдал Аракчеева по статьям 162 и 286 УК РФ и признал за ним имеет право на компенсацию вреда, нанесенного ему необоснованным уголовным преследованием . 20 октября 2016 года по итогам апелляции со стороны прокуратуры Южного военного округа Северо-Кавказский окружной военный суд (СКОВС) сократил ранее назначенную ему выплату с 500 тыс. до 200 тыс. руб. в качестве компенсации за незаконное уголовное преследование по обвинениям в разбое (ст. 162 УК) и превышении должностных полномочий (ст. 286 УК) .

Показания Сергея Аракчеева по делу

• Допрошенный 25 марта 2003 года в качестве свидетеля, Аракчеев показал, что 15 января 2003 года он выехал с разведчиками на взводный опорный пункт (ВОП), где совместно с Худяковым употребил спиртные напитки. На обратном пути БТР № 225 заехал на ПВД, а БТР № 226, на котором он находился, по команде Худякова проехал прямо. При этом БТРы не ломались. На Петропавловском шоссе БТР № 226 резко развернулся, перегородив проезжую часть, после чего Аракчеев и Худяков спешились. Аракчеев увидел автомашину «Волга», возле которой стояли 3 женщины и что-то кричали на Худякова. Водитель «Волги» находился у машины, и двое военнослужащих из экипажа БТРа отвели его в десантный отсек, после чего БТР поехал в направлении Петропавловского. По дороге им встретился автомобиль «Камаз», который остановился перед БТРом. Худяков подошел к водительской двери, а Аракчеев с Головиным - к пассажирской. Затем Аракчеев услышал выстрел из спецоружия и увидел, как водитель «Камаза» упал. Подойдя ближе, он увидел, что водитель лежал на земле с отверстием в затылке, характерным для пулевого ранения, из чего он понял, что Худяков убил водителя из спецоружия АС «Вал», которым был вооружен. Постояв некоторое время с водительской стороны, Аракчеев снова обошел «Камаз» и увидел, что один из пассажиров лежит без признаков жизни, после чего услышал выстрел из спецоружия. При этом он увидел, как из-за открытой пассажирской двери на землю упал еще один пассажир «Камаза», над которым стоял Худяков с АС «Вал» в руках. После этого Худяков сказал ему, что на «Камазе» осталось много их следов и предложил уничтожить машину, которую Аракчеев подорвал, не желая, чтобы следственные органы нашли Худякова и он понес наказание.
• Допрошенный в качестве подозреваемого 22 апреля 2003 года, Аракчеев уточнил ранее данные показания и в присутствии своего защитника заявил, что находился возле автомашины «Камаз» не с Головиным, а с Ефремовым, вооруженным АКС-74. Далее Аракчеев показал, что высадил пассажиров из «Камаза» и проверил у них документы, которые пошел отдавать Худякову и увидел труп водителя. Поскольку на затылке водителя имелось пулевое отверстие, а рядом находился лишь Худяков, Аракчеев понял, что водитель убит именно Худяковым. Затем Худяков обошел «Камаз» и приказал пассажирам лечь на землю, после чего Аракчеев услышал выстрел из АС «Вал», которым Худяков был вооружен. Подойдя к пассажирской двери «Камаза», Аракчеев увиделл, что один из пассажиров лежит лицом вниз, с пулевым отверстием в области затылка. Рядом стоял Худяков с АС «Вал», а к нему спиной, положив руки на кабину, стоят третий пассажир «Камаза». Чуть дальше от «Камаза» находился Ефремов. На вопрос Аракчеева Худяков ответил, что их надо «валить», поставил оставшегося в живых пассажира на колени и выстрелил из АС «Вал» ему в затылок После этого «Камаз» дернулся назад и Ефремов выстрелил вверх из АКС короткой очередью.
• Допрошенный в качестве обвиняемого 18 июня 2003 года, Аракчеев в присутствии защитника Абрамова согласился давать показания и признал себя виновным в уничтожении «Камаза». При этом Аракчеев дал показания, аналогичные своим первоначальным и дополнительно пояснил, что 15 января 2003 года находился между легкой и средней степенью алкогольного опьянения. После остановки автомобиля «Волга» Худяков досмотрел водителя, проверил у него документы и заявил, что поскольку данная автомашина якобы находится в ориентировке разведотдела, водителя необходимо забрать с собой. Он предложил отпустить водителя, однако Худяков его не послушал, после чего они совместно отвели водителя к БТРу, посадили вовнутрь и продолжили движение по Петропавловскому шоссе. Когда один из пассажиров «Камаза» стал возмущаться, он нанес ему удар в область левой челюсти. После убийства последнего пассажира «Камаза», Худяков спросил его: «Что тебе, слабо выстрелить в чеченца?» Поскольку он видел, что на земле лежат два трупа с несовместимыми с жизнью ранениями головы, он выстрелил очередью из 2-3 патронов в один из них. Чтобы кто-либо еще, кроме них с Худяковым, производил выстрелы в водителя и пассажиров «Камаза», он не видел.
• В судебном заседании Аракчеев заявил, что оговорил себя под воздействиям физического и психического насилия.

Суд отверг представленные доказательства по следующим основаниям, указанным в приговоре:

• Приказом командира войсковой части 3186 № 017 от 14 января 2003 года на совершение марша колонны полка по маршруту ТПУ - Петропавловская - Ханкала поставлена задача назначить группу в количестве 8 человек на БТР-80, провести разведку и разминирование указанного маршрута, а также мест выставления заслонов. Фамилия старшего данной группы в приказе не указана. Из показаний начальника инженерной службы полка Прусакова следует, что Прусаков выходил на разминирование данного маршрута. Из видеозаписи показаний Аракчеева, данных им в присутствии своего защитника 18 июня 2003 года в ходе проверки показании на месте, после приезда на взводный опорный пункт (ВОП) разведчиков под командованием Чурина и Худякова, на маршруте его заменил Прусаков, в то время как Аракчеев совместно с разведчиками поехал на ВОП. Таким образом, заявление, что именно Аракчеев был старшим этой группы, не обосновано и противоречит другим материалам дела.
• В показаниях свидетеля Свиридова указано, что журнал выхода машин представляет собой "толстую книга, размером с папку, в картонном переплете серого цвета". Из протокола осмотра журнала выхода машин следует, что данный журнал представляет собой общую тетрадь 96 листов с обложкой голубого цвета. По необъяснимым причинам в данном журнале записи ведутся только с 10 января 2003 года, в нем отсутствуют отметки о выходе колонны машин под командованием Андреева в направлении Ханкалы, а изложенные сведения не совпадают с данными, указанными в журнале выхода и возвращения машин через КТП. Поэтому содержащиеся в журнале сведения суд не счёл возможным признать достоверными.
• Стреляные гильзы с места убийства были собраны по приказу Аракчеева. Гильзы, обнаруженные на месте убийства, не имеют отношения к этому делу.
• Показания свидетелей, данные на предварительном следствии, отличаются от показаний, данных в суде, и противоречат установленным фактам. Показания, изложенные свидетелями на предварительном следствии, последовательны, согласуются между собой, подтверждаются протоколами очных ставок и проверок показаний на месте, в том числе и в условиях, исключающих оказание на данных свидетелей какого-либо давления со стороны правоохранительных органов. Суд счёл установленным, что Худяков инструктировал личный состав разведгруппы о необходимости давать при допросах не соответствующие действительности показания.

Таким образом, суд счёл, что Сергей Аракчеев не обладал алиби. Более того, суд счёл, что имеет место попытка сфабриковать доказательства алиби Сергея Аракчеева.

Полиграфическая экспертиза

10 июня 2011 г. с целью проверки достоверности показаний С. В. Аракчеева в отношении него было проведено комплексное психофизиологическое исследование с применением полиграфа. Независимый эксперт, профессиональный полиграфолог с одиннадцатилетним стажем, 6 лет работавший ведущим специалистом в системе МВД РФ, психолог-практик О. В. Барышев был допущен в сопровождении адвоката на территорию колонии и в течение четырёх часов проводил исследование осужденного с применением профессионального компьютерного полиграфа «Поларг». Исследование проводилось под видеозапись.

Спустя несколько дней эксперт предоставил защите лейтенанта Аракчеева своё заключение, в котором говорится, что в ходе исследования с применением полиграфа у Сергея Аракчеева «не выявлены психофизиологические реакции, свидетельствующие об искажении или сокрытии чего-либо в своих показаниях по исследуемой ситуации, связанной с убийством троих человек и уничтожением КАМАЗа 15 января 2003 года на территории Чеченской Республики», «не выявлены психофизиологические реакции, свидетельствующие о производстве выстрелов из огнестрельного оружия в людей по исследуемой ситуации», не получено никакой точной информации, связанной с убийством мирных жителей в январе 2003 года, и, наконец, «непосредственное участие самого Аракчеева С. В. в исследуемых событиях не выявляется и не подтверждается» .

Таким образом, было получено очередное подтверждение невиновности Сергея Аракчеева в деяниях, за которые он отбывает наказание. С этим заключением защита офицера намерена обратиться в Генпрокуратуру РФ с заявлением о возобновлении расследования уголовного дела и направить в Верховный суд РФ надзорную жалобу на приговор. Адвокат рассчитывает, что результаты исследования на полиграфе помогут ускорить рассмотрение жалобы защиты, поданной в Европейский суд по правам человека .

Обращение Аракчеева к согражданам

После отмены второго оправдательного приговора и лишения права на рассмотрение дела судом присяжных, Сергей Аракчеев обратился за помощью к общественности. В мае 2006 г. на встрече общественных активистов с Сергеем Аракчеевым была сформирована инициативная группа «Дело Аракчеева», которая занялась распространением информации о деле в СМИ и среди населения, а также организацией массовых акций в защиту Сергея Аракчеева. В течение 2006 и 2007 гг. было организовано несколько митингов и одиночных пикетов с требованием справедливого рассмотрения дела. В марте 2009 года открылся сайт «Дело Аракчеева» , на котором были собраны все материалы предварительного следствия и трёх судебных процессов: более 400 различных документов (показания свидетелей, результаты экспертиз, ходатайства стороны защиты), около 3,5 гигабайт аудиозаписей судебных заседаний с их расшифровками, более 1700 отсканированных страниц уголовного дела.

На многих национально-патриотических сайтах было опубликовано обращение Сергея Аракчеева, в котором он просил о поддержке и заявлял о своей непричастности к преступлению. По его словам, «доказательная база обвинения строится на показаниях солдат-срочников, данных ими в подвале прокуратуры России, от которых позднее все они отказались», а доказательства его вины были «настолько абсурдны, что во время судебного процесса присяжные иногда не могли сдержать смеха» .

Обращение граждан к Президенту РФ

На сайте «Дело Аракчеева» общественные защитники Сергея Аракчеева организовали сбор подписей под обращением к Президенту РФ Д. А. Медведеву с просьбой принять меры для восстановления конституционных прав Сергея Аракчеева и Евгения Худякова. В обращении, под которым собрано уже более 14 тысяч подписей, общественность обращает внимание Президента страны на вопиющее нарушение прав военнослужащих, допущенное при вынесении обвинительного приговора, и на ущерб престижу государства и судебной системе, который нанесен таким финалом этого очевидно политического дела.

В июле 2010 года представители инициативной группы «Дело Аракчеева» передали текст обращения, подписанный на тот момент более чем 8,5 тысяч человек, в приемную Президента Д. А. Медведева.

Реакция общественности

Во-первых, в момент убийства они, согласно записям в журнале выхода боевых машин, находились в совершенно разных местах. Во-вторых, как вы помните, ставился вопрос об эксгумации тел погибших, но в ней было отказано. А ведь ранее в теле одного из убитых был обнаружен патрон калибра 7,62 мм, в то время когда у Аракчеева, Худякова и всех в их окружении было оружие, рассчитанное на калибр 5,45. В-третьих, совершенно нет свидетелей, которые аргументированно могли бы подтвердить вину осужденных.

Именно поэтому он не ставит это дело в один ряд с делами Ульмана и Буданова :

Там имел место сам факт совершения преступления. Здесь невиновные и дважды оправданные люди получают сроки 15 и 17 лет. Я думаю, всё, что делается в отношении Аракчеева и Худякова, имеет корни за рубежом, идет со стороны людей, не заинтересованных в крепости России и защите у нас человеческого достоинства.

Документальный кинематограф о деле Аракчеева

В начале октября 2011 г. в рамках программы екатеринбургского Открытого фестиваля документального кино «Россия» на широкий экран вышел документальный фильм режиссёра Светланы Стасенко и сценариста Игоря Хрекина «На мне крови нет», посвященный делу лейтенанта Сергея Аракчеева . Эта двадцатиминутная лента была снята при продюсерской поддержке Игоря Виттеля , на его личные средства. Центральным сюжетом картины является исследование осужденного лейтенанта с применением полиграфа в колонии летом 2011 г. На протяжении всего фильма Сергей рассказывает о драматических обстоятельствах своего дела, о службе, о войне, о собственной, мирной жизни. .

В Екатеринбурге фильм получил приз в номинации «За гуманизм киноискусства».